Лошадь на крыше

— Чертище! Не отвлекайтесь! — И он еще быстрее забормотал, так, что я с трудом успевала за ним: — «Сидишь ты, чертище, прочь лицом от своей чертищи… Не походя, не подступя, разлилась бы его ненависть по всему сердцу, а у ней по телу…»

— А почему ненависть-то? — Я остановилась.

Маг скороговоркой договорил до конца:

— «…чтоб не могли ее ни рыбы съесть, ни злой колдун отколдовать. И вместо рукописи кровной отдаю тебе я слюну». — Маг сплюнул в стакан и протянул его мне. — Теперь пей.

Я взяла у него стакан и с сомнением понюхала.

— И что, это поможет?

— Поможет-поможет. Пей и давай мне гвоздь. Любой, подлиннее.

Я пошла со стаканом в прихожую, все не решаясь выпить.

— А шуруп можно?

Можно! Даже лучше! Главное, чтоб не болт! Болтом дырку в энергетической оболочке не сделать. Ввернем сейчас этот болтик ему прямо в торсионный пучок, вот так… — Маг проковырял большую дырку в левом глазу у Комарова и протянул мне фотографию. — Теперь своим волосом зашивай дырку. А вода где? — Он огляделся в поисках стакана. — Не всю выпила?

— Нет еще…

— Отлично! Давай сюда стакан и свечу.

Я отметила про себя, что Валентин ненароком перешел со мной на «ты», и отнесла это на счет его волнения. Маг зажег свечу и, прихватив шуруп салфеткой, стал накаливать его в огне.

— Смотри на огонь и повторяй за мной: «Да остынет в рабе божьей Наталье страсть к рабу божьему…» Как зовут красавца?

— Владислав… — проговорила я, глядя, как краснеет и будто расширяется в огне длинный металлический стержень.

— «К рабу божьему Владиславу, как остынет в воде железо… Остуда-остуда, велика остуда, чтоб не думалось, не гляделось, чтоб вместе не дышалось… остуда, остуда, велика остуда…» — Он быстро сунул в воду раскаленный шуруп. Тот зашипел, и маг подставил мне стакан ко рту. — Пей!!!

Я залпом выпила странно пахнущую воду и отдышалась.

— Левой рукой крестись! Крестись быстрее! Слева направо! И повторяй: «Чтобы ни днем, ни ночью, ни в солнце, ни в дождь…»

— Извините, а на любовь будете заговаривать?

Маг остановился.

— На какую любовь?

— Ну как же… Мне отворот, а ему приворот…

— А-а-а… Так мы же ему мощнейший приворот сейчас сделали, вторглись в его энергетическое поле. Стоп! — Маг Валентин почесал лысоватую бровь. — Соль забыли. Соль принесите, лучше крупную, э-эх!.. И перчику черного, если есть…

— Горошком?

— Можно и горошком… Вообще-то надо было в стакан… Ладно, даже лучше. Руку протяните… Да не так, ладонью кверху. — Он насыпал мне крупных кристалликов соли в ладонь и перемешал их с черными горошками перца. — Медленно рассосите и прожуйте горошки, представляя при этом, как вы целуете своего… раба божьего Вячеслава.

— Владислава.

— Вот именно. Не торопитесь, не торопитесь… — Маг, очевидно совершив главные магические действия, опять стал подчеркнуто корректен. — Так, отлично!

Он аккуратно стряхнул оставшиеся крупинки с моей руки на пол. Я увидела, как две маленькие горошинки покатились и замерли рядом, у выемки в паркетной доске, на самом краешке.

— Теперь поднимите, пожалуйста, свитер.

— Зачем?

— Я должен понять расположение родинок у вас на груди. Это нам поможет.

Я помедлила и чуть приподняла свитер.

— Еще, еще… Та-ак… одна родинка вот здесь, и еще, кажется… — Валентин протянул руку с намерением копнуть ею в моем лифчике. — Неудобно, бюстгальтер ваш мешает…

Я внимательно посмотрела на мага и поняла наконец, какая я дура. Отступив назад, я опустила свитер, а ничуть не растерявшийся маг почесал ухо и сказал:

— Да! Еще одно. Помните, я спросил вас вначале, на все ли вы готовы, чтобы вернуть любимого?

— Помню.

— Вы когда-нибудь за деньги отдавались?

Я отошла еще подальше, пытаясь понять, что же сейчас будет.

— Разумеется. Регулярно отдаюсь. Иначе как же прожить бедной девушке… Вы хотите меня купить?

Валентин улыбнулся:

— За какую сумму вы отдавались?

— Сеанс закончен. Спасибо.

Маг покачал головой и не двинулся с места.

— Вы не хотите помочь самой себе! Вы же сказали, что готовы на все. Так за какую сумму вы… гм?..

Я прикинула.

— За пятьсот долларов и тридцать пять пенсов. Пенсы можно заменить копейками. Сеанс закончен.

— Так, очень хорошо. — Маг неторопливо достал из кармана кошелек. — Сумма вашего числа жизни минус восемь… плюс число жизни нашего клиента, поделить на три, в остатке три, плюс… Где он живет?.. Напрасно вы, напрасно… Ну, неважно. Плюс, скажем, тринадцать, умножаем на сорок один и делим… так… Получается… — Маг достал из кошелька один доллар. — Получается — один! Вы должны, если хотите вернуть себе этого человека, сделать все, что я вам сейчас скажу, и… Послушайте меня внимательно! И получить за это один доллар. Что потом делать с этим долларом, я объясню. Подойдите ко мне…

Невышитый глаз любимого Комарова смотрел на меня с изуродованной фотографии ласково и печально.

Я взяла синюю корзиночку, в которой у меня лежали диски Тани Булановой, Аллы Пугачевой и Шарля Азнавура, подошла к дивану и дала этой корзиночкой по блестящей башке черного мага.

Маг перехватил мою руку. Но драться не стал, а быстро и молча растворился.

* * *

Вечером в тот же день я позвонила Комарову и сказала:

— Привет…

— Ля, я устал.