Лошадь над городом

Наконец, настал последний день, который Виктория Георгиевна решила посвятить знакомству гостей с техникой института и свободной дискуссии. Гостей разбили на группы и повели по «Двиму». Одну из групп возглавляла сама Виктория Георгиевна.

Осмотрев половину здания, где сидевшие за детскими полированными столиками сотрудники листали пухлые тома Плутарха и Достоевского, и постояв около стенда «Развитие метафоры от Карамзина до Олеши», иностранные гости заглянули в кабинет частушки и смазки. Здесь их встретил Песьяков, надевший по случаю встречи с зарубежными коллегами черный костюм.

— О, мы понимай! — вежливо произнес желтолицый с прищуренными глазками гость, останавливаясь около стола, на котором стоял синтезатор. — Компьютер? Колоссаль!

— Ну, не просто компьютер, — недовольно сказала директор и, перейдя на французский язык, бегло объяснила гостю назначение прибора.

— Да, да, — согласился тот. — И можно слушайт?

Прибор был включен в сеть. Песьяков повернул ручку, и узкий с низким потолком кабинет заполнили томящие душу страдания.

— Любийла не долго, — подхватили быстро понявшие песню гости. Некоторые даже уселись на столы и, приспустив галстуки, затянули тут же свои, рожденные под звездным душным небом Мартиники и Мадагаскара, куплеты, в которых, несмотря на огромную разницу в географической широте и времени, говорилось тоже о жестоких кавалерах и нежных девушках, которые, сидя на берегу, поверяют свои сердечные тайны быстро текущей воде.

Возник душевный разговор, из которого неожиданно выяснилось, что в группу эту входят, в основном, специалисты по моторам и коробкам передач и что, таким образом, все, что им рассказывалось на протяжении последнего часа, интересно им главным образом в общечеловеческом плане.

— Тогда займемся самым важным — техникой, — объявила Беллинсгаузен, не замечая, что тем самым отрицает литературу как одну из движущих сил общества. — Перед вами сотрудник, работающий по тематике «Смазка и...» Что там у вас еще? — быстро спросила она Глиняного.

Тот смутился:

— Мотор в целом.

И он произнес несколько общих фраз о пагубных последствиях ржавчины и целительных свойствах минерального масла, а затем, расстелив на столе таблицы, начал скороговоркой объяснять их, водя пальцем по колонкам и для большей убедительности подчеркивая самые большие цифры ногтем.

Но поскольку он не знал иностранных языков, а гости — русского, Виктория Георгиевна предложила осмотреть лаборатории.

Стайка иностранцев выпорхнула из кабинета, Глиняный и Песьяков переглянулись, после чего Песьяков облегченно вздохнул, а Глиняный, отерев со лба пот, побежал догонять делегацию.

Осмотр шел без неожиданностей до тех пор, пока гости, заблудившись, не очутились в подвале около двери, за которой обычно сидел Костя Кулибин.

— А тут что? — спросил уставший меньше всех представитель Южной Америки.

— Так, пустяки, — быстро сказала Виктория Георгиевна и хотела было пройти, потому что знала — никакого порядка и чистоты там, где работает этот странный юноша, быть не может, но сделала она это недостаточно быстро, и бронзовый от загара южноамериканец, пробормотав «буэнас диас», уже вошел в дверь. Следом за ним протиснулось еще несколько человек. Раздосадованная директор осталась в коридоре, но уже через несколько минут сквозь открытую дверь до нее донеслись какие-то восклицания, кто-то несколько раз по-испански выкрикнул: «О-оо! Мучо интересанто!» Раздались аплодисменты, и ей пришлось войти.

Окруженный тесным кольцом иностранцев, за грубым массивным столом сидел Костя, а перед ним, укрепленный на металлическом двойном кронштейне, стоял предмет, который Виктория Георгиевна сначала приняла за аккумулятор коричневого цвета (к нему подходили со всех сторон провода и трубки) и только потом, присмотревшись, поняла, что это обыкновенный, но странным образом изрезанный кирпич.

— Вот тут я высверлил... Сверлить — «боорен»... И присоединил —«англиидерн», — используя в разговоре с южноамериканцем почему-то немецкий язык, — объяснял Костя. — Сюда поступает бензин, а здесь у меня искра...

Увидев на лицах автомобильных специалистов из-за рубежа неподдельный интерес, Костя привстал, повернул на бачке с бензином краник, прицепил к аккумулятору проводок, крутанул ручку, и в глухом, спертом от дыхания заинтригованных иностранцев воздухе раздался ритмичный стук.

Услыхав его, зарубежные гости зацокали языками и начали переглядываться. При этом они снова стали восклицать «колоссаль!» и «фантастик!».

— Ну как? Сойдет? — добродушно спросил Кулибин у гостей.

Виктория Георгиевна была опытным руководителем — улыбаясь, она стала принимать поздравления. В комнатку протискивались все новые и новые лица, каждому хотелось прикоснуться к удивительному механизму, его трогали руками, радостно вскрикнув, отдергивали пальцы, приблизив ухо, слушали приглушенный, ровный, как сердечные удары, стук поршенька и, наслушавшись всласть, снова поздравляли директора.

Когда последний из иностранцев вышел из комнатки, Виктория Георгиевна посмотрела в глаза Косте.