Лошадь над городом

Утром он дал в Ленинград своему научному руководителю телеграмму. В ней он извещал институт, что им близ озера Щучье в окрестностях города Посошанска обнаружено живое доисторическое чудовище, не уступающее размерами известному монстру из Лох-Несса. «Мною оно классифицировано как «Stegosaurus Ornith», — заканчивалась телеграмма.

Съемка эпизода с утоплением персидской княжны началась с опозданием. Когда режиссер утром позвонил в номер кинозвезды, номер не ответил. Тогда он попросил соединить его с дежурной по этажу. Дежурная сказала, что артистка у себя, но, должно быть, занята, так как к ней давно уже прошел какой-то молодой человек. На вопрос, какими духами от него пахло, наивная дежурная ответила: «Шипром».

— Черт бы его побрал, — вскипел режиссер, — постучите и скажите, чтобы они взяли трубку.

Это не помогло: дежурная объяснила, что просьбу выполнила, но в ответ из-под двери выползла записка, которую она может прочитать вслух.

— Читайте, — простонал режиссер.

— «Мы занимаемся вокалом», — сообщила телефонная трубка.

— Они что там — поют?

— Нет, у них тихо.

Швырнув трубку на рычаг, режиссер заскрипел зубами и обреченно направился к лифту.

На съемочной площадке все было готово. Окруженный юпитерами и опутанный проводами, как космический корабль перед стартом, стоял налитый водою бассейн. Стоял, вздымая над вытоптанной пыльной площадкой хрустальные бока, в которых отражались облака и автофургоны с надписями «Экспедиция». Толпа, окружившая бассейн и состоявшая главным образом из школьников и девиц торгового техникума, нетерпеливо гудела. Сотрудники «Новоканала» во главе с Брониславом Адольфовичем в последний раз внимательно осматривали свое детище. Оно было великолепно: куб высотой с двухэтажный дом, пазы в плексигласовых стенах промазаны красной, как кровь, замазкой, замазка пахла грушевой эссенцией и поэтому, когда ветер дул в сторону толпы, до зрителей доносился тревожный аромат фруктов. Молодые люди в беретах набекрень и потертых голубых джинсах бегали вокруг бассейна, подтягивая и ослабляя провода, переносили с места на место аппаратуру и обменивались фразами из лексикона Феллини и Чарли Чаплина. Кучка пожарников, приехавших в последний момент, раздвинула лестницу, достав ею до края бассейна.

Дублерша начала подъем. Она карабкалась по узенькой лестнице вверх, как по канату, следом лезли помощник режиссера и оператор в акваланге. Баллоны на спине оператора угрожающе позвякивали, маска со стеклом была сбита на лоб. К этому времени толпу уже оттеснили от бассейна, и второй оператор, установив внизу камеру, приготовился снимать общий план. Режиссер поднес к губам мегафон.

— Посторонним отойти. Съемочной группе приготовиться!

Он снова крикнул что-то в мегафон, аквалангист бросился в воду, дублерша застыла на самом верху бассейна. Она стояла на узкой дощечке, покачиваясь. Аквалангист выпустил тучу пузырей и показал рукой из-под воды, что готов. Персидская княжна солдатиком прыгнула в воду. Она медленно погружалась, окруженная пузырями и размахивая шалью, как тропическая рыба хвостом. Вдруг оператор, который плавал вокруг нее, задел металлическим баллоном стенку, прогнувшийся от многотонной тяжести воды плексиглас не выдержал. С печальным «кряк!» он разлетелся на части, шесть десятков тонн воды блестящим потоком хлынули а землю. Толпа с воплями бросилась прочь. В пенных ручьях завертелись береты киношников и кепки посошанцев. Персидская княжна, ошеломленная, оказалась на дне бассейна. Рядом с ней лежал на спине, как рак шевеля ногами, аквалангист-оператор.

Заурчал мотор, автобус с новоканальцами начал разворачиваться — это покидал поле сражения не любивший неприятных объяснений с заказчиками Браун-Згуриди. За машиной бежал, потрясая кулаками, директор картины. Группа операторов, на всякий случай, продолжала снимать общий план.

Теперь толпа разделилась на две части. Самые любопытные сгрудились около осколков бассейна, самые равнодушные уже уходили. Над степью, высматривая последних сусликов, висели соколы. В голубых лужах озадаченно шевелилось солнце.

Вечером на вокзале, провожая соседа по номеру, палеонтолог сочувственно спросил:

— Как же вы теперь без этой сцены, без аквалангистов и княжны? Что будет с пересечением временных пластов?

— Главное для меня — сверхзадача, — туманно ответил режиссер и обреченно поднял с земли чемодан кинозвезды.

К перрону подходил поезд. На лобовом стекле локомотива вспыхнула и погасла закатная молния. Заскрипели тормоза. С пушечным грохотом откинулись крышки вагонных площадок. Толпа, скопившаяся на перроне, стала разваливаться, пассажиры бежали за своими вагонами, прижимая к груди, как детей, портфели корзинки с едой. Кинозвезда, на ходу скандаля с аккомпаниатором, давала последнее интервью: