Лошадиная доза

Бахматов и Осипов занялись обыском квартиры. Жоре Стрельцову поручили опрос соседей. Одна из соседок Слепян, женщина в возрасте и с манерами обер-гофмейстерины двора императрицы, показала, что в их доме частенько появлялись «темные личности», захаживающие в квартиру Слепян. Уходили они почти всегда под покровом ночи, а поскольку сон людей в пожилом возрасте очень чуток, то хлопанье дверей и приглушенный разговор они слышат весьма хорошо.

Еще «обер-гофмейстерина» сказала, что слышала, как по темной лестнице тащили что-то тяжелое.

Еще больше поведал дворник, проживающий в подвальной каморке с единственным оконцем, выходящим во двор. Он рассказал, что видел около полуночи трех человек, тащивших большой белый сверток, который они сначала положили на землю, а потом бросили в колодезную яму. Примет людей из-за темноты он, конечно, не разглядел.

Георгий доложил обо всем Бахматову. Сразу стали исследовать колодезную яму, наполовину заполненную водой, и на самом ее дне был обнаружен длинный предмет, похожий на спеленатое тело. Когда его подняли на поверхность, оказалось, что это труп милиционера Игоря Мамошина…

Эта смерть вызвала много вопросов.

Откуда преступники узнали, что Игорь Мамошин — милиционер? Не для того ли они заманили его в квартиру, чтобы выведать о его задании и убить? Откуда произошла утечка? Кто именно донес преступникам о Мамошине?

В Государственном политическом управлении все люди проверенные. Да и об операции с Мамошиным знали только начальник оперативного отдела московского губернского ОГПУ Артем Игнатьевич Крымский и начальник всего Московского губернского отдела ГПУ Филипп Демьянович Медведь. Значит, утечка произошла непосредственно в отделе Мамошина.

В то время как МУР ставил капканы на банду Татарина, ГПУ начал шерстить городской отдел милиции, в котором Мамошин служил младшим милиционером. На допросы таскали всех, начиная от начальника отдела Свирского и заканчивая младшими милиционерами, только-только поступившими на службу. Через две недели был арестован помощник начальника шестого городского отдела милиции субинспектор Зиновий Миневич. Он был из старых спецов, до революции служил в полиции участковым приставом, а до поступления на полицейскую службу имел чин штаб-ротмистра и служил в лейб-гвардии драгунском полку ее императорского высочества великой княгини Марии Павловны.

— Как же так: из лейб-гвардии и в полицейские? — не без удивления спросили его на первом дознании в ГПУ.

— Так получилось, — уныло ответил Миневич.

Потом стали спрашивать о его связях с преступным миром Москвы, что бывший участковый пристав решительно отрицал. Но Государственное политическое управление много чего раскопало из недалекого прошлого Зиновия Миневича. И на третьем допросе бывший штаб-ротмистр признал, что имел отношение к спекулятивным махинациям «Российского союза торговли и промышленности», покрывая расхищение народного добра деятелями Союза. Касательно же связей с бандой Татарина, Миневич по-прежнему все отрицал, и это походило на правду. Уличить его во лжи гэпэушникам не удалось…

Дело Миневича, изгнанного из рядов милиции и осужденного на десять лет, а вместе с ним еще некоторых других спецов из бывших (нескольких из них за связь с контрреволюционными организациями), привело к вынужденной чистке милицейского аппарата. Специальным правительственным указом регламентировалось освободить ряды милиции от бывших дезертиров, покинувших в свое время самовольно фронт и проникших в органы милиции обманным путем, от лиц, замеченных в организации контрреволюционных заговоров и участии в них, от сотрудников царской политической полиции (охранки), а также сотрудников, занимавших при царском режиме значительные административные посты. Начальнику Московского управления уголовного розыска Ивану Николаевичу Николаеву с большим трудом удалось отстоять опознавателя и заведующего регистрационно-дактилоскопическим бюро МУРа Владимира Матвеевича Саушкина, без которого все четыре бригады управления остались бы как без рук. И частично, как без головы…

А банда Татарина, выждав полторы недели после налета на кассу Главсахара, стала поглядывать в сторону пивоваренного завода Корнева-Горшкова. Вернее, в сторону правления пивоваренного завода. Опять-таки через Марусю Татарин узнал, что в кассе правления появилось девятьсот тысяч рублей, оберегаемые сторожем и двумя охранниками правления. Готовились к налету недолго, поскольку деньги из кассы могли уплыть. И через день после получения информации о деньгах Татарин с десятью бандитами взяли кассу, при этом бесшумно заколов охранников финскими ножами.