Лоскутки

Они распрощались у той же кучи досок и жердей, под присмотром бдительной Марты, а потом Гарм ушёл к временному порталу – быстро, чтобы Эля не ждала и не мёрзла. Дел у него на вечер теперь много: главное – надо тщательно продумать, с чего начинать учёбу девушки, которая не получила даже зачатков того магического образования, которое имела её старшая сестра для поступления в академию.

Лиза сидела за машинкой, когда в дверь стукнули. Наида?

- Заходите!

В комнату вошёл Кристиан, и она улыбнулась ему, привычно недовольному, с высот своего роста озирающему «пространства», то бишь её комнатушку. Тем не менее, он молча подошёл к ней и, приветственно поцеловав её куда-то в висок, сел рядом. Мгновенно вспомнив этот его поцелуй, она улыбнулась, склонив голову, словно пытаясь рассмотреть шов: ему нравилось, как пахнут её волосы. Мягкий вдох она услышала.

- Добрый вечер, Лиза, - суховато сказал он.

- Добрый, Кристиан.

Она опустила уставшие руки. Шитьё продолжалось где-то полтора часа, почти беспрерывное, – она кинула взгляд на будильник, примостившийся на полке старенького стеллажа. Хороший стеллаж – на шести полках книги и журналы, в его тумбочке – всё, что необходимо для шитья.

- Я помешал? Почему ты прекратила работу? – кивнул на машинку барон.

- Я помню, что тебя раздражает стук.

Он посидел немного – с безучастно каменным лицом, а потом его губы шевельнулись в едва заметной усмешке.

- Но ты знаешь, что меня раздражает и поведение моей племянницы и твоей дочери. Но почему-то не делаешь даже попыток заставить их вести себя подобающе.

- Подобающе чьим правилам поведения? И, если это упрёк, - спокойно сказала Лиза, - то ты и сам знаешь, почему я разрешаю дочерям своевольничать. В нашем мире они взрослые и самостоятельные. Ну что я в этом случае могу сделать? Кардинально изменить их представления о том, как надо вести себя, сложно. Да и в твоём мире, если уж быть откровенными… Демира ведёт себя достойно. Жалоб на неё от академии пока нет. Если что-то и было, то только со стороны, в чём она не виновата.

- Ты имеешь в виду проделку Бринэйнна-младшего? С «огненным зовом»? – нахмурился барон.

- Нет, Кристиан. – На его хмурость она больше не велась, зная, что под нею скрывается. – Я имею в виду, что нет миров совершенных. И ты это знаешь.

- Знаю, - тяжело сказал он и снова усмехнулся. – Таким образом ты намекаешь, что не надо вмешиваться в жизнь Демиры и твоей дочери?

Лиза спокойно взглянула на него. Вроде бы привычное уху, разделение девочек на «Демиру и твою дочь» всё-таки резало слух. Но ещё больше её беспокоило другое. Ремонт дома Дэланеев заканчивался – и приближался тот страшный день, когда придётся решать главный вопрос будущей жизни и судьбы.

Кристиан сказал, что вскоре после очистки города от демонических ловушек ему можно будет уйти в отставку. И он хотел бы предложить Лизе не только руку и сердце, но и тихую спокойную жизнь в поместье Дэланеев. Военная пенсия у него будет довольно хорошей. Плюс ко всему – он будет весьма востребован в городе, как потомственный (что значит – сильный) артефактор. То есть семью обеспечить он может. Лизу смущали только две особенности будущей жизни: вынужденное расставание с привычным миром и некоторые качества Кристианова характера. В этом, своём мире у неё какие-никакие, но остаются родственники, друзья с последней работы, с которыми она время от времени встречалась. А барон… Он будто заключил себя в каменный мешок, потом оковал этот мешок металлическими полосами, спрятав таким образом все чувства. Эмоции прорывались, но какие!.. Чаще раздражение или с трудом контролируемый гнев.

Справится ли она в новом браке с характером такого мужчины?

Бывший-то муж как на ладони был: если радовался, так на всю катушку; если злился, так его злость должны были прочувствовать абсолютно все.

- Ты решила? – прервал молчание Кристиан.

Она знала, о чём он. Мурашки по телу… «Не хочу решать… Страшно – в новый мир с его новыми, не всегда понятными правилами…»

- Думаю, - нейтрально ответила она.

- Побыстрей бы надо… - проворчал он.

Она посидела, посидела перед швейной машиной и пересела на диван. Машинка разделяла их... Кристиан немедленно последовал за ней и сел так, чтобы тут же приобнять плечо женщины и прислонить её к себе… Диван стоял в небольшой нише – на месте бывшей кладовки, и можно не опасаться, что внезапно, без стука вошедший в комнату человек застанет их врасплох... Лиза улыбнулась своим мыслям. А что такое «врасплох» в её ситуации? Кристиан никогда не позволял себе лишнего. С ним всегда спокойно, как сейчас, когда он просто сидит рядом, прижимая её к себе и размышляя о своём… Но что же делать? А может, не делать ничего? Просто довериться мужчине, который, кажется, полюбил её? Думай, Лиза, думай…

… Четверо сидели в самом дальнем углу от библиотекарей читального зала. Вид у них был как у заговорщиков, которые запланировали диверсию, но вдруг поняли, что долго лелеемая теория в результате оказалась на ура, так что теперь в бой вступает практика. И что-то стало не по себе.

Инесса шёпотом спросила: