Лоскутное одеяло

Можно долго цитировать смехотворные несуразицы, нелепости и вульгарности, они буквально в каждом абзаце. Я уже не говорю о литературном языке. "От вас на бумаге... пятна", - писал Маяковский в таких случаях. Чего стоит откровение г-на Попова об Алле Борисовне и Арсении Ларионове, которые пошли в баню "и в бане они с Арсением покорешились"(!?). До этого Арсений Ларионов, который в то время сотрудничал в "Советской России", "ее всячески избивал", объясняя свою критику тем, что "она ахинею несет". Я лично не слышал от Аллы Пугачевой никакой ахинеи, а вот от автора, которого она напечатала в своем журнале...

Не успела просохнуть типографская краска "Аллы", как уже "Спид-Инфо" спешит нас удивить, повторяя несуразности из журнала "Космополитен" (апрель 1995).

"Вокруг их отношений было множество всевозможных выдумок", - пишет, предваряя свою статью, Светлана Бестужева-Лада. Действительно - было, но куда меньше, чем сегодня. Нынешнее поколение журналистов (к счастью, не все), засучив рукава, взялось за эту пару, переписывая друг у друга нелепости с усердием, которое лучше бы было применить на элементарную проверку фактов подчеркиваю: элементарную. Так, например, легко можно было бы выяснить, что Лиля Брик была старшей сестрой, Эльза же, соответственно, младшей, а не наоборот, как в "Космополитене" и "Спид-Инфо"; и не кончала Л.Ю. архитектурный институт и не владела "кистью художника". И на тот случай, если вы, г-жа Бестужева-Лада, снова вздумаете писать про "Любовь в жизни гениев", то постарайтесь все же правильно цитировать предсмертное письмо поэта (предсмертное!) или резолюцию "отца народов" - это все-таки документы исторические и не раз публиковались. И учтите, что уважаемая Т.И. Лещенко-Сухомлина (а не Сухомлинова) в день похорон поэта была за границей и гиньольную сплетню могла повторить только с чужих слов, а никак не "вспомнить"; никогда Л.Ю. не запирала Маяковского в кухне (как вы это вообще себе представляете?), тем более что дальше сами же и разбиваете эту выдумку, уже повторенную "Космополитеном", цитатой Л.Брик: "...Все сплетни о "треугольнике", "любви втроем" и т.п. совершенно не похожи на то, что было". И "железный занавес" для нее тоже был опущен с 1930 года по 1957-й, как для всех советских; и рака у нее никогда не было, и покончила с собою она в 87 лет, а не в 82 года, как вы утверждаете, и было это вовсе не в Риме(?!), а в Переделкино... Не много ли путаницы даже в описании ее смерти? Почему бы не быть точным там, где речь идет о реальном человеке, а не выдуманном персонаже?

Все это напечатано под рубрикой "Малоизвестные факты о знаменитом "треугольнике"". Правильнее было бы - "Несуществующие факты".

[27 ноября. Принесли для "Воплей"* корректуру "Мрачной хроники" Василия Абгаровича и еще "Идолов"** - огромную, четыреста тридцать страниц, уже верстку. Читал по складам и правил. Инна уточняла именной указатель - одна тысяча двести человек! Сдали. Что-то будет?

Алла Демидова в Доме кино читала стихи весь вечер. Народу - битком, сидели не шелохнувшись. Вот вам и упадок культуры.

Умер Зяма Гердт. Ужасно жаль. Горюют все.]

С 4 декабря по 18 были в Берлине и Мюнхене. У Гали Федоровской настроение получше, но все трудно. Рассказывала, что после смерти Натана выделывали его клиенты. На один рисунок Татлина, например, сразу нашлись три "хозяина", и все трое требуют денег или обратно рисунок. Все трое ругаются между собой и с Галей. Она судится с какими-то людьми и проигрывает, и денег нужна уйма, а после Натана почти ничего не осталось.

20 и 21 декабря у нас в квартире снимало Баварское ТВ фильм о М-м. Режиссер только что услышал о поэте, плохо знает, не может разобраться во взаимоотношениях Бриков и Маяковского, путается, говорит безбожно много, курит, пьет воду без конца и в результате заразил нас гриппом.

Вспомнил: когда принимали "Брежневскую конституцию", это, конечно, снимала наша кинохроника. Снимали, как обычно, с трех точек - общий, средний и крупный планы. Еще бы! Исторический момент.

Для просмотра материала в зале собралось довольно много народу. И вот видим на крупном плане, как Суслов спрашивает:

- Кто за принятие конституции?

Рядом с ним в президиуме сидит с тупым видом Брежнев, который вместе со всеми поднимает руку, так - еле-еле - облокотясь локтем о стол.

- Прошу опустить. Кто против?

Разумеется, никого, кроме Брежнева. Он опять тупо поднимает руку, облокотясь о стол. Суслов с досадой опускает его руку.

- Против нет. Кто воздержался?

Никто, если не считать Брежнева. Он снова, ничего не кумекая, с важным видом поднимает руку. Суслов уже с раздражением пригибает ее к столу.

- Принято единогласно.

После этого пошла другая коробка - средний план - где все повторилось сначала. Брежнев голосовал и "за", и "против", и воздерживался, а Суслов пригибал ему руку.

Запустили третью коробку, и зал, задыхаясь от смеха, просмотрел всю эту маразматическую петрушку еще раз.

1997