Лоскутный мир

Дальше двинулись быстрым шагом, порой, где это было возможно, переходя на легкий бег. Лягушколюди нападали еще пару раз, но видимо убедившись, что пришельцы не намереваются оставаться в их землях — отстали. Хотя возможно этому поспособствовали густые заросли, сомкнувшие свои стены вдоль узкой серой линии бывшего шоссе, из глубин которых то и дело доносились звуки похожие на пронзительные крики птиц, в гвалте которых можно было различить едва слышное утробное рычание. Нелаа, то и дело с видимым беспокойством косилась на заросли, видимо что-то чувствуя, но молчала и лишь ускоряла шаг, явно спеша миновать, или оторваться, от одной ей ведомой опасности. Как бы там ни было, но лес миновали без особых приключений и на выходе буквально уперлись в самый настоящий вал высотой примерно с пятиэтажный дом состоящий из земли, деревьев, кусков раздробленного асфальта, каких-то металлоконструкций и даже остатков машин. Причем все это было в буквальном смысле спрессовано и сплавлено в единый монолит. К счастью, стены были довольно пологими и взобраться наверх удалось без каких-либо проблем и уже там, оглядывая открывшийся их глазам пейзаж, им стала примерно ясна причина появления этого неожиданного препятствия. Ну, если так можно было бы сказать … Общей картины конечно видно не было, но даже отсюда, было понятно, что возвышающееся перед ними строение этакий чужеродный элемент, который в буквальном смысле «вставили», или скорее «вдавили» в местность, как бы (и непонятно зачем) дополнив им картину разрушенного города. «Вдавили» надо сказать довольно аккуратно, можно сказать — бережно, ибо, кроме облетевшей облицовки, кой-где разбитых окон, да пары трещин, особо серьезных повреждений видно не было. Уцелели даже плиты, которыми была выложена небольшая площадь перед входом, и стоящая в её центре странная скульптура похожая на полупрозрачное веретено внутри которой мерцали разноцветные огоньки.

Александр рассматривал здание, пытаясь вспомнить, где он видел нечто подобное, но воспоминание постоянно ускользало, оставляя лишь смутное ощущение, чего-то до более знакомого. А ведь даже эту скульптуру он явно где-то видел, хоть и мельком.

— Не могу вспомнить, — он мотнул головой, отгоняя мало понятные туманные воспоминания. — Спускаемся?

Нелла молча кивнула и прыгнула вниз, вцепившись руками в выступающую из почти отвесной с этой стороны стены земли. Крутанувшись на ней словно заправская гимнастка на турнике, она «бросила» свое гибкое тело вперед и вниз, на мгновение сбалансировалась, раскинув в стороны руки, на торчащем куске металлической балки, затем рыбкой ушла вниз, зацепилась руками за какую-то ветку, оттолкнулась ногами от стены и, оказавшись внизу на земле, призывно помахала застывшему с раскрытым от удивления ртом Сашке рукой.

— Вот ведь ловкая… чертовка, — хмыкнул тот, прикидывая как лучше спуститься вниз с подобной высоты, не переломав несколько костей и подспудно жалея о давно потерянных антигравах.

Плечо неожиданно отозвалось болью, словно напоминая о забытой в суете последних дней ране, которая до сих пор была покрыта матово-серым панцирем мамочки, заставив Малышева непроизвольно скривиться. Он автоматически потер его рукой и огляделся, остановив свой взгляд на ажурной металлической башне, обрушившейся на стену и переломившейся в нескольких местах. Судя по керамическим изоляторам и оборванным спутанным проводам, некогда данная конструкция служила для проводной передачи энергии, но сейчас вполне могла сойти за пусть и не очень удобную лестницу.

— Жди меня там! — крикнул он смотрящей на него Нелле, указав рукой на поваленною опору и, дождавшись её кивка, направился к намеченному месту спуска.

В принципе все прошло довольно гладко, если не считать момента, когда металлическая балка под ним оторвалась от основного каркаса и ему пришлось несколько долгих секунд двигаться в прямом смысле на руках, стараясь не обращать внимания на боль в поврежденном плече. К тому же, когда он очутился на земле, вокруг уже заметно потемнело и нужно было срочно искать место для ночлега, ибо близко знакомиться с ночными обитателями особого желания не возникало.

К счастью, проход внутрь искать особо не пришлось, ибо двери как-таковые отсутствовали и вместо них зиял широкий проем, усеянный битым стеклом вперемешку с покореженным металлом. Внутри было темно и включенные фонари лишь слегка рассеяли мглу, не давая толком рассмотреть окружающее пространство. Было ясно лишь одно: внутри повреждения были куда значительнее чем снаружи. Кругом валялись битые стекла, камни, куски пластика, какие-то покорёженные, а порой чуть ли не смятые в лепешку, аппараты, или приборы, поломанная мебель, непонятные грязные тряпки, обрывки бумаги, кости и все это было припорошено бетонной пылью от рухнувшей лестницы, что некогда вела на верхние этажи.