Лотэр

- Вы, жалкие трусы! Где вы были прошлой ночью? Где Сергей? - кричал он, пока не начал брызгать слюной, которая тут же замерзала. - Дайте мне взглянуть на ваши лица!

- Лотэр…

Переместившись вперед, он влетел прямо в туман с оскаленными клыками. Не вижу их. С широко раскрытыми глазами он понял, что они были туманом - и внутри тумана стоял он.

- Вы позволили ей сгореть! - прокричал он, срывая горло. - Сразитесь со мной!

Со всех сторон он слышал их бормотанье:

- …ее проклятье……он переместился в туман……кровь Орды……недостаток……гнев…

- Да, во мне кровь Орды! Она поможет мне вас уничтожить…

Они все просто переместились, рассеявшись.

Ночь была безмолвной, полная тишина. Полное одиночество…

Сквозь века Лотэр возвращался сюда снова и снова в отчаянных поисках народа своей матери, в поисках Сергея.

Но еще ни разу он не перемещался во сне на такое расстояние. Снег обжигал его босые ступни, ледяной ветер высасывал тепло из неприкрытой груди.

Ненавижу это место . Лотэр все еще помнил запах горящей плоти Иваны в тот ледяной рассвет.

Потому что ее отец, Сергей, король Дакийцев, от нее отрекся.

Дед, которого Лотэр за всю свою бесконечную жизнь так и не смог найти.

В детстве Лотэр не понимал, какую боль терпела его мать. С того момента он вынес множество пыток и узнал, каково это, когда собственная кожа начисто сжигается солнцем.

Так что теперь он представлял, на что Сергей обрек Ивану. Я по-прежнему чувствую на пальцах ее рассыпающийся пепел.

С этой мыслью внутри Лотэра гнев вспыхнул с той же силой, как и в тот вечер. Разве он не должен был поутихнуть?

Он чувствовал сумасшествие, жаждал рвать врага на части до тех пор, пока кровь не польется подобно дождю, раскрасив снег.

- Явись мне, Сергей! - потребовал он. - Ебанный трус!

На мгновенье ему показалось, что он чувствует их присутствие. Или это лишь отголосок его сна?

- Явись мне!

Но никто не явился; никто не ответил на его вызов.

- Будьте вы все прокляты, сразитесь со мной!

Сейчас я могу сорваться с обрыва, окончательно сойдя с ума.

И снова рев вырвался из его груди. Пролить кровь, вырезать… раздробить кости…

Натиск, когда плоть сдается его клыкам.

Стоя на самом краю, вглядываюсь в бездну. А бездна вглядывается в ответ.

Поняв, что уже готов проиграть эту битву, он представил нежную кожу своей Невесты, приносящую в дар ему алое вино. Вонзи в нее свои клыки, погрузи их глубоко…

Его глаза расширились. Она одна. Без защиты.

Меньше, чем через мгновенье, он вернулся в квартиру. Необходимо защитить ее . Мне необходима она. Он мог ясно представить, как зароется лицом в ее волосы и вдохнет ее пьянящий аромат.

Он обнаружил Элизабет стоящей на балконе под солнечными лучами.

Не она, не она . Только Саройя. Он приказал:

- Пусть Саройя восстанет.

Она обернулась.

- Ты вернулся… О, боже, твои глаза.

- Пусть она восстанет!

Бездна.

- Она не пытается.

Он заорал, откинув голову назад.

- Лотэр?

Он слышал, как смертная в страхе сглотнула, но все же приблизилась к нему, выставив перед собой руки.

- Ч-что с тобой случилось? Это что, снег на твоих джинсах?

Он пристально на нее смотрел, мысленно приказывая: "Да, иди ко мне."

Она подошла к тени на шаг ближе, затем еще на шаг. Ее руки дрожали. Хочу ощутить их на себе. Подойди и дотронься до меня, женщина.

Дотронься до меня, и я, возможно, продержусь еще одну ночь .

***

Глаза вампира пугали Элли гораздо сильнее, чем раньше. В них отражалась ярость и… мука . Белки глаз вспыхивали алыми искрами, придавая ему еще более зловещий вид.

Они как будто привораживали.

Его обнаженная грудь вздымалась с каждым вздохом, руки были сжаты в кулаки, каждый его пульсирующий мускул обещал лишь насилие. Клыки блестели, как два лезвия.

А она обнаружила, что по-прежнему приближается к нему, чтобы откинуть со лба растрепанные волосы и прикоснуться к этой безупречной коже.