Лотос

После моего кивка она медленно уходит, как будто покидает меня с неохотой. Затем до меня доходят ее слова, и мне приходится заставить себя отогнать мысли о том, как она переодевается.

Боже, это платье.

Больше, чем Сидни в этом платье, мне нравится только Сидни без этого платья. Этот образ заставляет меня шаркающим шагом подойти к дивану. Дыхание застревает у меня в горле, а кровь устремляется южнее. К счастью, Алексис с довольным мяуканьем сворачивается калачиком у моего бедра, и я временно отвлекаюсь, пока не возвращается Сидни, одетая в свою обычную футболку, которая почти полностью прикрывает ее хлопковые шорты. Ее длинные обнаженные ножки приближаются, и она плюхается рядом со мной на диван, – наши плечи соприкасаются. Она бросает на меня быстрый взгляд с самой застенчивой из улыбок, прежде чем нащупывает застрявший между подушками пульт.

– Фильм, – произносит Сидни, как будто ей нужно напоминание. – Хочешь посмотреть что-то конкретное?

Не сводя глаз с девушки рядом со мной, я не могу придумать ничего другого, на что предпочел бы смотреть. Вряд ли я могу сказать ей это, поэтому переключаю свое внимание на экран телевизора, на котором горит приложение «Нетфликс».

– Полагаю, мы могли бы посмотреть «Ловушку для родителей», – предлагаю я. – Я был немного разочарован, что мы не посмотрели его на прошлой неделе. Ты казалась очень воодушевленной.

Сидни ерзает рядом со мной, подтягивая ноги и обнимая колени.

– Было неподходящее время. Этот фильм особенный для меня.

– Почему? – интересуюсь я.

Она теребит свой носок в горошек, ее поведение меняется.

– Мы так и не смогли посмотреть этот фильм.

Я моргаю, обдумывая ее заявление. Сидни сосредоточена на своем носке, черном в белые точки. Она избегает моего взгляда, атмосфера тяжелая и удушающая. Придвигаясь к ней еще ближе, наши тела прижимаются друг к другу, а затем я касаюсь ее беспокойной руки, и начинаю баюкать ее пальцы в своей ладони.

– Мы собирались посмотреть его до того, как меня… похитили?

Быстрый кивок, за которым последовал прерывистый вздох.

– Мы говорили об этом тем утром, высунувшись из окон своих домов и ни о чем не волнуясь. Мы понятия не имели, что все вот-вот изменится.

– Сид…

– Я отказывалась смотреть его на протяжении многих лет, – говорит она мне. – Это просто глупый детский фильм, но… он так сильно напоминал мне обо всем, чему не суждено было сбыться.

Я провожу большим пальцем по костяшкам ее пальцев, чувствуя, как напряжение рассеивается.

– Мы можем посмотреть его прямо сейчас.

Сидни поворачивается ко мне, ее глаза мерцают, как кристаллы, и она кивает.

– С удовольствием.

Когда фильм оживает на экране, голова Сидни опускается на мое плечо, наши руки переплетаются. Меня заинтересовывает этот развлекательный фильм, но трудно быть полностью сосредоточенным, когда обожаемая мной девушка растворяется во мне, как будто так и должно быть. Мы не говорим ни о поцелуе в доме ее родителей, ни о его последствиях, и пока что меня устраивает это молчание. Мне не нужны никакие слова, когда Сидни вот так прижимается ко мне, – теплая и возбуждающая. Этого мне достаточно.

В середине нашего просмотра Сидни выпрямляется рядом со мной, вытягивает шею и массирует ладонью затылок.

Я бросаю взгляд в ее сторону, наблюдая, как подергиваются и напрягаются ее мышцы.

– Тебе нужна разрядка? – интересуюсь я вслух.

Сидни поворачивает голову в мою сторону, ее глаза расширяются.

– Что?

Должно быть, я употребил не то слово, поэтому прочищаю горло.

– Напряжение в твоей шее. Выглядит так, будто тебе некомфортно. Я могу… помочь. Если хочешь.

– Ох. – Ее губы приоткрываются, все еще блестящие от бальзама для губ, который она нанесла совсем недавно. – Конечно.

– Сядь между моих ног.

Сидни кашляет в кулак, румянец заливает ее щеки. Похоже, я выразился неправильно снова. Но на этот раз она не задает мне вопросов и встает с дивана, устраиваясь между моих бедер. Она движется робко, оглядывается через плечо, когда ее попка приземляется на самый край диванной подушки. Ее тепло и близость спирают дыхание, меня охватывает дрожь. Мои руки сжимают ткань джинсов, и я отодвигаюсь назад, оставляя между нами немного больше пространства.

– У меня болит шея с тех пор, как я проснулась этим утром, – бормочет Сидни, слегка наклоняя голову вперед. – Я думаю, это из-за картины, над которой я работаю. Я становлюсь такой напряженной и сосредоточенной.

– Возможно, – киваю я, убирая руки со своих бедер и укладывая их ей на плечи. Я растопыриваю пальцы и начинаю массировать ту область, которая ее беспокоит. – Не больно?

Сидни издает тихий стонущий звук, ее тело расслабляется.

– Все замечательно.

Звуки, которые она издает, вкупе с ее близостью оказывают на меня заметное физическое воздействие. Мое сердцебиение учащается, тело нагревается. Я опускаю руки немного ниже, массируя мышцы ее спины и наблюдая за тем, как ее голова мотается из стороны в сторону. Мои руки скользят вверх по ее позвоночнику, большие пальцы совершают круговые движения, пока она прижимается ко мне.

– Это так приятно, – шепчет она.