Лотосовый Терем (СИ)

Болтая за едой, Ван Баши наконец выяснил, что фамилия его “дагэ” Ли, имя — Ляньхуа, он только вчера переехал в деревню Цзяоян и не ожидал, что с утра пораньше столкнётся с такой невидалью, как повешенная свинья, да ещё и задолжает Ван Баши одежду. К счастью, дагэ был доброго нрава и держал своё слово — пока они ели, попросил полового сходить на улицу и купить новые вещи, отчего Ван Баши преисполнился к нему ещё большим почтением.

Ли Ляньхуа очень неторопливо ел бобы со специями и некоторое время слушал, как другие посетители обсуждают свинью, оказавшуюся в доме Ван Баши.

— Ван Баши, у кого-то в деревне сегодня пропала свинья?

Ван Баши замотал головой как погремушка-барабанчик.

— В деревне много кто разводит свиней, но не слышал, чтобы у кого-то обнаружилась пропажа, иначе разве он не пришёл бы ко мне с утра пораньше? Свинья дорого стоит…

Ли Ляньхуа покивал, соглашаясь с утверждением “свинья дорого стоит”.

— Мёртвая свинья прошлой ночью тайком прибежала к вам домой, чтобы повеситься — если бы на такое наткнулся бродячий сказитель, непременно сочинил бы целую историю.

— Бродячий сказитель может заработать связку медяков за несколько дней?.. — со смущением и сожалением спросил Ван Баши.

Пока они обсуждали свинью, неожиданно все едоки в заведении пришли в движение, Ван Баши поспешил протиснуться наружу посмотреть, что за переполох, но ещё не успев прорваться через толпу, ошарашенно застыл.

Дом, где он не изведал родительской любви, где утром висела, а потом лежала на полу свинья — загорелся.

И не просто загорелся — судя по тому, как валил густой дым и бушевало пламя, даже превратись он в Лун-вана Восточного моря* и залей всё водой, всё равно остались бы одни угли. Хоть он и не видел мира, однако был понятливым и с безысходностью осознавал, что может попрощаться со своим одеялом за восемнадцать медяков. Но откуда же пожар? У него дома даже масляной лампы не было, что могло загореться?

Лун-ван Восточного моря — существо, выделяющееся среди прочих драконов необычайными размерами — около 1 ли, то есть примерно полкилометра в длину, царь драконов, приносящий дождь.

Ли Ляньхуа помахал рукавом, отгоняя налетевшие от пожара дым и пепел. Заведение тоже пострадало от пожара по соседству — многие посетители разбежались, схватившись за головы. Однако он ещё не доел бобы со специями, так что продолжал трапезу, прикрыв нос.

Ван Баши в оцепенении вернулся, сел рядом с Ли Ляньхуа, несколько раз шмыгнул носом и пробормотал:

— Так и знал, что не к добру эта свиная ведьма появилась, ох, мой дом… моё новое одеяло… — Чем дольше он думал, тем больше горевал и вдруг разрыдался в голос. — Моя покойная матушка, мой покойный батюшка, я не крал, не отнимал, не распутничал, не грабил, о Небо, за что мне наказание, что жена сбежала, а дом сгорел, кого я прогневал? Я не съел ни кусочка свинины, чем навлёк на себя эту свиную ведьму? А-а-а-а…

Ли Ляньхуа беспомощно посмотрел на стоящую перед ним тарелочку с бобами, рядом во все стороны летели слёзы и сопли, не утихал разноголосый гомон — только и оставалось вздохнуть.

— Ну… если не гнушаетесь, можете временно пожить у меня.

Едва не сходя с ума от радости, Ван Баши бухнулся на колени.

— Дагэ, дагэ, вы спасительная звезда моей жизни, небожитель, спустившийся с небес на землю!

Ли Ляньхуа с сожалением расплатился и медленно повёл Ван Баши наружу.

На улице сразу чувствовался жар от пламени, Ван Баши жил в дровнике “Чертогов румянца”, дров там было много и так быстро сгореть дотла они не могли. Зажатые в толпе, новоиспечённые “братья” смотрели во все глаза, Ван Баши сделал было вдох, чтобы зарыдать, но услышал, как Ли Ляньхуа пробормотал:

— Хорошо, что внутри никого не было…

Ван Баши застыл на месте, резко покрылся холодным потом и передумал рыдать.

Ли Ляньхуа похлопал его по плечу.

— Идём.

И тогда Ван Баши послушно последовал за ним по улице, и глаза его с каждым шагом раскрывались всё шире — этот его “дагэ” вошёл в маленький двухэтажный терем, весь покрытый резьбой, изображающей цветы лотоса. Пусть деревянное здание не отличалось особенной высотой, но в глазах Ван Баши оно уже было жилищем знатного человека, обителью небожителя. Ли Ляньхуа открыл двери, однако он не решался сделать даже шажок — внутри всё сияло чистотой, вещей было хоть и немного, но все они, в отличие от тех, что были у него в дровнике — аккуратные и опрятные. Казалось, стоит ступить — уже осквернишь это место, где живёт божество.

— Что такое? — дружелюбно посмотрел на него Ли Ляньхуа, заметив, что он снова дрожит.

Ван Баши готов был разрыдаться.

— С… с-слишком… чисто, я не смею… не смею войти…

— Чисто? — воскликнул Ли Ляньхуа и указал на пол. — Да вон же пыль, не бойся, проходи.

Пыль? Ван Баши сощурился так, что едва не заработал косоглазие, и разглядел на полу ничтожно малое, практически несуществующее количество пыли, но Ли Ляньхуа уже прошёл в дом. Его ни с того ни с сего охватил страх, и он поспешил следом.