Лотосовый Терем (СИ)

— Хотя он не отдаёт предпочтение только мне, но я… в душе я благодарна ему. — Договорив, она медленно вошла во двор и повернула направо по засыпанной гравием тропинке.

Глядя ей вслед, Сунь Цуйхуа так и застыла с отвисшей челюстью: шлюха растрогала её сердце, а этот распутный посетитель борделя, растрогавший сяо-Жу, скорее всего, и есть тот шишу, которого много лет ищет её муженёк — тут есть от чего рот раскрыть. В этот момент подоспели Ян Цююэ с Хо Пинчуаном, увидев, что она стоит столбом перед весёлым красным двориком, в один голос спросили:

— Ты в порядке?

Сунь Цуйхуа вздрогнула, хотела сказать, что да, только ещё не забрала сына… как что-то вонзилось ей между лопатками. Она опустила голову и, не веря своим глазам, увидела знакомую вещь, торчащую из груди.

Это была палочка для еды, с которой капала кровь.

— Цуйхуа! — закричал Ян Цююэ, переменившись в лице, и рванулся к ней.

Она вцепилась в мужа, ещё не понимая, что произошло, и проговорила:

— Сяо-Жу сказала… у её клиента… был Золотой меч Удана…

Ян Цююэ побледнел и надавил на акупунктурную точку у неё под рёбрами.

— Цуйхуа, не говори ничего.

Женщина недоумённо уставилась на торчащую из-под рёбер палочку.

— Наш сын… всё ещё… там…

— Не говори ничего! — закричал Ян Цююэ, не в силах больше сдерживать чувства.

— Кто… разбрасывается палочками… — чуть слышно выплюнула Сунь Цуйхуа, а потом обмякла, прерывисто задышала и закрыла глаза. Ян Цююэ прижал к себе жену, безумным и растерянным взглядом уставившись на человека, вышедшего из весёлого красного дворика.

— Хуанци-шишу… почему?..

У этого мужчины средних лет было белое лицо и тонкие усы, в молодости он наверняка был красавцем. В левой руке он держал чашу с вином, а в правой — вторую палочку для еды.

— Так это Ян-шичжи*, прости, не заметил, — сказал он, глядя Ян Цююэ в глаза. На раненую Сунь Цуйхуа он обратил внимания не больше, чем на раздавленного муравья.

Шичжи — ученик шисюна, старшего соученика

Хо Пинчуан не ожидал, что на его глазах произойдёт попытка убийства и пострадают невинные. Он безмерно сожалел, что не успел предотвратить это. Сделав три шага вперёд, он сложил руки в приветствие.

— Я — Хо Пинчуан, недостойный ученик ордена “Фобибайши”. Верно ли, что почтенный — даочжан Хуанци из Удана, пропавший много лет назад?

— В миру моя фамилия Чэнь, имя — Сикан.

— Почтенный Чэнь, позвольте спросить, зачем вы ранили ни в чём не повинную женщину? — сурово спросил Хо Пинчуан. — Она не из цзянху и не обладает ни крупицей боевых искусств. С вашими навыками разве можно нападать на слабых?

— Она посмела прямо передо мной расспрашивать мою женщину, разве это не достойно смерти? — холодно ответил Хуанци.

Ян Цююэ не мог поверить в происходящее, помотал головой и вымученно спросил:

— Хуанци-шишу, где сейчас… Золотой меч Удана?

Даос запрокинул голову и расхохотался.

— Ха-ха-ха-ха, Золотой меч Удана? Это древнее барахло весило пять цзиней и семь лянов, а продал хозяину Юй Цзяньчжаю из Цзянси и выручил тридцать тысяч серебра! Отличная вещь!

Хо Пинчуан нахмурился. Видимо, этот человек сошёл с ума. Ян Цююэ обнимал жену, чувствуя, как вместе с кровью из её тела утекает тепло, и вдруг вспомнил момент, когда его наставник узнал об игре на деньги и краже Золотого меча Удана, и сказал: “Изгоняю тебя из школы”. Неужели… это расплата?

Когда Хуанци ранил Сунь Цуйхуа, посетители весёлого красного дворика с криками выбежали через задние ворота, а теперь даже содержательницы борделей попрятались.

— Ян-шичжи, глава послал тебя избавиться от плевел? — ледяным тоном раздельно произнёс Хуанци. — Да ещё позвал последователя “Фобибайши”. Вот только Цзыся-шиди, похоже, поглупел, раз отправил такого третьесортного отброса за мечом шисюна.

Вторую палочку для еды он вертел в пальцах, и кто знает, когда ему вздумается метнуть и её. Пусть он и прожил в миру много лет, но не забрасывал свои боевые навыки, изо дня в день оттачивая их.

Хо Пинчуан видел, что дело принимает скверный оборот, и загородил рукой Ян Цююэ.

— Почтенный Чэнь, простите за неучтивость, но вам придётся проследовать со мной в “Сотню рек”, резиденцию “Фобибайши”.

Рукава Хуанци слегка заколыхались, послышались хлопки — раздался треск, словно от взрывающегося пороха.

— “Пятикратная мощь Удана”! — крикнул Ян Цююэ. — Хо-сюн, берегитесь!

Разумеется, Хо Пинчуан осознавал, насколько сильна “пятикратная мощь Удана”. Говорят, этот навык родом из тайцзи: есть один мощный приём — вращение жезла жуи, а “пятикратная мощь Удана” состоит из пяти ударов истинной силой, подобных ему. Удары эти различной силы и направления, и даже человеку с равным мастерством трудно выстоять против них. Когда Ян Цююэ выкрикнул предостережение, Хуанци уже сцепился с Хо Пинчуаном, применив первый удар. Хотя Хо Пинчуан провёл в “Фобибайши” всего восемь лет, его собственные навыки и до того были весьма высоки. Даже ударом трехкратной силы, Хуанци не мог отвести его ладонь. Холодно усмехнувшись, даос внезапно направил четвёртый удар в грудь едва дышащей Сунь Цуйхуа.