Лотосовый Терем

Несомненно, он и был тем Ли Сянъи из ордена “Сыгу”, который тогда пропал в море, вот только эти десять лет оставили на его теле следов больше, чем у кого бы то ни было, тогда… он был лишь ребёнком… теперь он несёт на себе раны от “сокрушающего богов” удара Ди Фэйшэна и в течение пары лет может полностью лишиться разума, стать безумцем, а от его боевых навыков и так давно осталась разве что пятая часть… И если бездумно расточать истинную силу, безумие может настигнуть ещё быстрее. В таких обстоятельствах горько ли ему, что сердечная подруга вышла замуж за близкого друга? Больно ли ему… Ли Ляньхуа улыбнулся. Он больше не ребёнок, повидал и горе и радость. Некоторые вещи на самом деле не так плохи, как кажутся, и выйти замуж не за Ли Сянъи, а за Сяо Цзыцзиня, пожалуй, гораздо большее счастье для неё. Его сила уже разрушена, если бы Сяо Цзыцзинь стоял рядом, то непременно заметил бы… Цзяо Лицяо хочет не ослабить его, а чтобы он сошёл с ума… Не стоит портить день молодожёнам таким скверным обстоятельством… Ли Ляньхуа спокойно управлял своей ци, и холод в теле Цяо Ваньмянь постепенно истаял, в комнате воцарилась тишина.

В другом флигеле Гуань Хэмэн в тревоге и ярости смотрел на лежащую без сознания Су Сяоюн. Её обнаружили в комнате рядом с опочивальней Цяо Ваньмянь. Все стены были залиты кровью, очевидно, она долго с кем-то боролась, но снаружи радостно шумели, все следили за свадебной церемонией и никто не обратил внимание, что в этом флигеле что-то происходит. Потёки крови на стенах были беспорядочными, раны на теле Су Сяоюн тоже выглядели странно: некоторые — как будто в неё глубоко вонзали что-то тонкое и острое, некоторые — вероятно, нанесены клинком, множество из них почти задели внутренние органы, и если бы Фан Добин не предложил пойти искать Су Сяоюн и они не отыскали бы её вовремя, то к окончанию пиршества она была бы уже мертва.

Гуань Хэмэн стоял перед лежащей при смерти Су Сяоюн, его красивые брови были нахмурены, руки слегка дрожали, всё внимание сосредоточено на осмотре. Позади него подошёл Бай Цзянчунь ещё с кем-то, прикинул расположение пятен крови на стенах и застыл с изумлением на лице.

Флигель представлял собой квадрат со стороной два чжана, брызги крови пересекали стены прямыми как стрелы вертикальными и горизонтальными линиями, на полу растеклась большая лужа, уже успевшая изменить цвет — очевидно, из ран Су Сяоюн, и помимо этого, других пятен не обнаружилось. Все стены забрызганы кровью, мебель перевёрнута, даже подушка и одеяло с кровати валялись на полу — похоже, борьба здесь велась ожесточённая. Чем дальше Гуань Хэмэн осматривал Су Сяоюн, тем больше тревожился — хотя порезы были небольшие, однако глубокие, как и колотые раны, похоже, эти два оружия были коротковаты и не достали до сердца и лёгких, иначе она бы уже умерла. Самые ужасные раны были на груди и на щеке. В грудь ударили дважды, и с обеих сторон сломали рёбра, повезло, что сломанные кости не вонзились в лёгкие. Левую щёку проткнули насквозь с такой силой, что достали до горла, эта рана тоже была очень серьёзной. Удары наносились жестоко и безжалостно, явно с намерением убить, но кто напал и так изувечил девушку прямо на свадьбе Сяо Цзыцзиня и Цяо Ваньмянь? Су Сяоюн столь юна, что ещё не успела никак прославиться в цзянху, к тому же, имела покровителем названого старшего брата Гуань Хэмэна. Кому понадобилось убивать таким образом наивную и невинную девушку?

Бай Цзянчунь хоть и был толстяком, но сердце у него было чуткое, жуткие раны Су Сяоюн вызвали у него невыразимо неуютное ощущение — казалось, что что-то здесь явно противоречит здравому смыслу, но как бы он ни прикидывал, никак не мог понять, что именно. Гуань Хэмэн, видя, как он молча нахмурился, решил, что ему безразлично состояние Су Сяоюн, тихо пришёл в ярость, подумав про себя, что подобные люди ставят себя выше других и не обращают внимания на чужие страдания. Как только ему удалось остановить кровь, он поднял её на руки и стремительно вышел. Бай Цзянчунь всё ещё размышлял, что же не так на месте преступления… и невольно застыл на месте, когда Гуань Хэмэн вдруг убежал из комнаты с девушкой на руках. Шишуй встал рядом с ним, пропуская лекаря, дождался, пока он ушёл и сумрачно хохотнул.

— Первое убийство.

— Барышню Су тоже первый раз убивали, — хихикнул Бай Цзянчунь.

— Преступник пошёл на убийство первый раз, не знал, куда следует бить, чтобы умертвить человека с одного удара, зря пролил столько крови, — произнёс Шишуй своим жутким голосом.

Бай Цзянчунь расхохотался.

— Этот человек не только первый раз пошёл на убийство, его боевые навыки ниже среднего, ему следовало бы взять урок-другой у старины Четвёртого.