Лотосовый Терем

Кинжал на полу, с коротким и ярким клинком, поблёскивал розоватым — это был “Персиковый цвет”! А торчащая из постели стрела была длиннее обычных, с более коротким оперением — “Взметающая пыль стрела”! У Фан Добина бешено заколотилось сердце, он долго колебался, подошёл к кровати и осторожно приподнял одеяло, скрывавшее лицо человека — как и следовало ожидать, закололи кинжалом, а потом проткнули грудь стрелой Су Сяоюн, а не Гуань Хэмэну.

Ли Ляньхуа стоял в дверях, его изящные и нежные черты лица исказились гневом, Фан Добин зло топнул ногой.

— Что… Да как же так? — прошептал он. — Кто желал ей смерти? Она же ничего не знала…

Ли Ляньхуа прижал руку ко лбу и оперся на дверной проём, глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Это я виноват, ничего не услышал прошлой ночью.

Фан Добин нахмурился, что друг считает себя ответственным.

— Ты правда болел эти несколько дней?

Ли Ляньхуа надолго затих, потом кивнул. Фан Добин тоже тяжело вздохнул.

— По-моему, ты был в таком состоянии, что не услышал бы, даже если бы через стену били в гонг и стучали в барабаны… Тебя нельзя винить.

Ли Ляньхуа побледнел и горько усмехнулся.

— Важнее сейчас, кто… Кто желал смерти Су Сяоюн? Кто настолько ненавидел её, кому достало жестокости изрезать её кинжалом и заколоть насмерть? Этот злодей и правда жесток и бессердечен, лишён всего человеческого!

Ли Ляньхуа покачал головой и произнёс слегка охрипшим голосом:

— Главное — Гуань Хэмэн.

— Гуань Хэмэн? — остолбенел Фан Добин.

— Это его комната, — медленно проговорил Ли Ляньхуа. — Почему Су Сяоюн вдруг оказалась в его постели? Её кто-то убил, но куда подевался Гуань Хэмэн?

Фан Добин вздрогнул от ужаса — а ведь верно, это комната Гуань Хэмэна, но где он сам?

Су Сяоюн с исказившимся в мучениях лицом лежала на кровати, полностью одетая и обутая, её глаза были закрыты, рана на щеке изуродовала её лицо — вся залитая кровью, девушка выглядела ужасно. Ли Ляньхуа крепко схватился за торчащую из груди Су Сяоюн “Взметающую пыль стрелу”, с силой потянул, но из-за зазубренного наконечника стрелу не удалось выдернуть — только и оставалось вздохнуть.

— Это Лян Суна… Неужели он… — вырвалось у Фан Добина.

Ли Ляньхуа с горечью усмехнулся.

— Будь это он, зачем бы ему оставлять своё знаменитое оружие? Из опасения, что мир не узнает, что это он убил Су Сяоюн? К тому же, Лян Сун известен своим благородством, не думаю, что он способен на такое, тем более…

— Тем более что? — спросил Фан Добин.

— Тем более, пожелай Лян Сун убить Су Сяоюн, хватило бы одного удара ладонью, зачем это всё?

— И правда… — сухо хохотнул Фан Добин. — Здесь ещё “Персиковый цвет” — погоди-ка! — Он вдруг вспомнил. — Разве этот кинжал не подарили на свадьбу Сяо Цзыцзиню? Как он тут оказался?

Ли Ляньхуа вздохнул.

— Боюсь, тем оружием, которым её изранили на пике Сяоцин, и был “Персиковый цвет”!

У Фан Добина мурашки по телу побежали.

— Неужели… убийца — Ян Чуйхун?

— Если Ян Чуйхун хотел убить Су Сяоюн, то почему не убить её сразу? — со вздохом сказал Ли Ляньхуа. — Какой у него мотив убивать её? Эта девушка явно ничего не знала.

Фан Добин уставился на него.

— Не забывай, что она — названая сестра Гуань Хэмэна, и пусть она вряд ли нажила врагов, но Гуань Хэмэн уже три года вершит благородные поступки и стоит на защите справедливости, и наверняка немало людей затаили на него обиду. Он так любит свою названую сестру, разве удивительно, что кто-то решил её убить?

— В этом есть некоторый смысл… — рассеянно отозвался Ли Ляньхуа, поднял голову и огляделся — все остальные вещи в комнате лежали на своих местах, никаких признаков, что кто-то их трогал. — Если Су Сяоюн убил тот же человек, что ранил её на пике Сяоцин, то это значит… Он спустился к подножию, следуя прямо за нами… Раз он воспользовался для убийства “Взметающей пыль стрелой” и “Персиковым цветом”, возможно, он живёт в этом постоялом дворе…

Фан Добин нахмурился.

— Если у убийцы низкие боевые навыки, то как он смог украсть “Взметающую пыль стрелу” и “Персиковый цвет”? Если высокие, то слишком странно, что он смог убить Су Сяоюн лишь со второй попытки, да ещё пролил столько крови и потратил столько лишних телодвижений.

— Ты правда не догадываешься? — вздохнул Ли Ляньхуа.

Фан Добин помотал головой и вдруг вытаращил глаза.

— А ты догадался?

— Чтобы завладеть “Взметающей пыль стрелой”, высокое боевое мастерство не требуется, нужно лишь встретить Лян Суна, а одолжить его оружие, украсть или отнять силой — дело десятое. Что до “Персикового цвета”, тогда на пиру люди ходили туда-сюда, нетрудно было забрать что-либо с подноса для подарков, главное — знать, что среди них есть орудие убийства.

Фан Добина пробила дрожь.

— Хочешь сказать… Убийца — кто-то, кто находился рядом с Лян Суном, Ян Чуйхуном и даже Су Сяоюн?

Ли Ляньхуа снова вздохнул.

— Лян Сун и Ян Чуйхун тоже под подозрением…

Фан Добин не удержался и возразил ему:

— Разве ты не говорил, что они не стали бы бросать своё оружие на месте преступления, к тому же, если бы захотели убить Су Сяоюн, им не требовались такие сложности?

Ли Ляньхуа уставился на него.