Лотосовый Терем

— Да-да-да! Как я мог забыть? Дунфан Цинчжун был знаменит своим глубоким пониманием и мастерством сокровенного знания и в особенности любил разводить цветы. Ли Сянъи состязался с ним здесь ради цветущей сливы. Барышня Цяо любила цветы сливы, а орден “Сыгу” тогда проезжал по горе Цинчжушань, чтобы принять меры против Ди Фэйшэна. Она увидела необычное дерево в сливовом саду Дунфан Цинчжуна и не могла налюбоваться. Ли Сянъи попросил Дунфан Цинчжуна подарить ордену “Сыгу” ветку красной сливы, но чтобы на ней непременно было не меньше семнадцати цветков. Потому что тогда в ордене было семнадцать девушек. Дунфан Цинчжун не согласился, из-за чего они сразились в сливовом саду, он потерпел сокрушительное поражение, а Ли Сянъи получил ветку сливы и уехал. По слухам, потом Дунфан Цинчжун пришёл в такую ярость, что сжёг весь свой сад и пропал неизвестно куда. Хотя это нельзя назвать доблестным поступком, но он очаровал многих женщин в цзянху. Говорят, немало жаждали вступить в орден “Сыгу” хоть служанкой, хоть рабыней лишь бы их одарили цветком красной сливы, готовы были даже расстаться с жизнью, ха-ха-ха…

Ли Ляньхуа бросил на него взгляд и вздохнул.

— Если когда-нибудь у тебя будет дочь, ни за что не соглашайся выдать её за жениха, который так вредит людям. Я хотел сказать, что сливовый сад находился у реки Фумэй, а раз река близко…

Фан Добин был счастлив.

— Тогда потом надо обязательно взглянуть, может, та слива раздора всё ещё цела, а может, остались и другие следы минувших дней, Чжань Юньфэй наверняка об этом знает. Несносный Ляньхуа, скорей иди постучись, а я отломлю ветку сливы и покажу тебе эту редкость.

— Конечно, конечно! — покивал Ли Ляньхуа, медленно шагнул в густой туман, потянув за собой лошадей одной рукой. Кони, на удивление послушные, шаг за шагом спокойно пошли за ним.

Фан Добин всей душой обожал всевозможные истории о “Первом мече Сянъи” Ли Сянъи, и неожиданно узнав, что оказался неподалёку от места “Битвы за цветущую сливу”, само собой, испытал волнение.

Глава 63. Гроб Лун-вана

Туман клубился.

Ли Ляньхуа промок с головы до ног, грязь бамбуковой рощи почти затекала ему в обувь, и выглядел он несколько жалко. В туманных сумерках его кожа казалась мертвенно-бледной, и хотя черты лица оставались изящными, он не производил впечатление сильного и уверенного человека.

Три лошади послушно следовали за ним, и вскоре ему на глаза попалось жилище со внутренним двором.

В окне второго этажа горел огонь, двор был небольшой, но украшен глазурованной изумрудной плиткой и аккуратной резьбой, и отличался оригинальностью. По контрасту с тёплым светом со второго этажа двор казался особенно тёмным.

Он кашлянул и скромно постучал в двери.

— Меня застала в пути холодная ночь, и случайно я оказался здесь. Осмелюсь спросить, нельзя ли у вас переночевать?

Изнутри послышался хриплый старческий голос:

— На горе Цинчжушань холодный туман и студёный дождь, если слишком долго находиться снаружи, можно заболеть. В моём старом доме немало комнат для гостей, и там остановились ещё несколько путников. Молодой человек, проходи… кхэ-кхэ… Прошу извинить, старик нездоров, не могу поприветствовать тебя.

Ли Ляньхуа толкнул дверь и вошёл, в этот момент что-то чуть слышно брякнуло — оказывается, с обратной стороны створки висел замок-пипа, хозяин и правда человек просвещённый. Замок-пипа был не заперт, от множества прикосновений он стал гладким и бронза блестела в свете луны, ещё на нём были тонко выгравированы несколько слов. Огни в комнате заплясали, наружу высунула голову маленькая девчушка.

— Дедушка, там учёный человек.

Девочке на вид было двенадцать-тринадцать лет. Ли Ляньхуа слегка улыбнулся ей, она же в ответ показала ему язык с озорным выражением лица.

— Вы кто такой? Откуда взялись?

— Моя фамилия Ли, — серьёзно ответил Ли Ляньхуа. — Я иду с востока, хочу пересечь реку Фумэй и двинуться на северо-запад.

— Ли-дагэ. — Девочка поманила его рукой. — На улице холодно, проходите.

Ли Ляньхуа радостно кивнул.

— Снаружи и правда ужасно холодно, у меня вся одежда промокла, нельзя ли погреться у огня?

С этими словами он поспешил пройти в дом, внутри и впрямь было гораздо теплее. Навстречу вышел, с дрожью опираясь на палку, старик в накинутой на плечи ватной кофте.

— В этот сезон самая холодная и сырая погода. На восточной стороне есть гостевые комнаты, можете остаться на ночь.

Ли Ляньхуа указал за двери.

— Скоро подойдут ещё двое моих друзей, можно ли нам вместе побеспокоить вас?

Старик был тучный, однако с запавшими щеками, и имел крайне болезненный вид. Он несколько раз кашлянул.

— В чужих краях всегда множество неудобств. Раз уж идёт дождь, располагайтесь вместе.

— В таком случае благодарю вас за радушие. — Обрадованный, Ли Ляньхуа поспешил к комнате, на которую указал ему старик, сделал пару шагов, вдруг обернулся и низко поклонился девочке. — И благодарю сестрёнку за доброту.

Девочка смотрела на него круглыми глазами, а когда он неожиданно выразил признательность и назвал её “сестрёнкой”, прыснула со смеху.