Лотосовый Терем

Фан Добин и напугался, и развеселился.

— Это что ещё за представление?

— Слушай, — прошептал Ли Ляньхуа, помахав пальцем возле уха.

Лу Цзяньчи сосредоточенно слушал: помимо песнопений, ещё приближался с неба звук хлопающих крыльев.

Они подняли головы: в небе кружили хищные птицы, немало орлов прилетело на звук — выходит, это заклятие призывает их.

Хотя это были дикие края, но здесь имелось немало мышей, дичи недоставало, однако орлов было много, ничего удивительного, что деревенские, долгие годы жившие с птицами бок о бок, научились их призывать. Ли Ляньхуа долго смотрел на орлов.

— Боюсь, он призывает не только орлов, но и…

Он не договорил — неожиданно на крышу с грохотом что-то приземлилось, горящими глазами глядя на собравшуюся толпу. Это был Цзинь Юдао.

Фан Добин горько усмехнулся — Цзинь Юдао привлекло движение орлов, с этим человеком и в нормальном-то его состоянии не стоило связываться, а теперь, когда его сила возросла, а разум помутился, стало ещё труднее справиться.

Завидев Цзинь Юдао, старик Ши сменил тон песнопения, деревенские, которые беспрестанно кружились и притопывали ногами, изменили движения и, размахивая луками, принялись хором издавать боевой клич. Цзинь Юдао оставался глух к ним, не сводя маленьких глазок с Лу Цзяньчи.

Фан Добин мысленно возопил — даже в таком состоянии этот человек не забыл об уговоре померяться силами с Лу Цзяньчи. Даже если бы жители деревни не принялись призывать духов, он всё равно бы явился. Но хватит ли у дурачка Лу Цзяньчи мастерства сразиться с ним? Если нет, то куда лучше бежать?

Лу Цзяньчи молчал, поглаживая рукоять меча. Цзинь Юдао распластался на крыше, по-видимому, выжидая подходящего момента для нападения.

Фан Добин зыркал по сторонам в поисках кратчайшего пути к отступлению.

— Разбей кувшин у старика в руках, — прошептал ему на ухо Ли Ляньхуа.

— В кувшине явно что-то странное, может, мозги пятнистого чудища, не пойду я на верную смерть! — потрясённо охнув, заспорил Фан Добин.

— Будь там правда мозги, посмел бы он плясать с ним в руках, петь и подпрыгивать? — тихо сказал Ли Ляньхуа. — Спорим, он снова всех обманывает.

Фан Добин воспрял духом.

— То есть, с помощью этой бутылки он застращал жителей своей деревни, а на самом деле она ненастоящая?

— Необязательно ненастоящая, — ещё тише зашептал Ли Ляньхуа, — но сейчас он, скорее всего, достал ненастоящую, иначе что будет, если случайно потерять такую жуткую вещь? Так что разбей его кувшин, все увидят, что внутри подделка и перестанут его слушаться. Ну а если вдруг это не обман, то когда сосуд разобьётся, старик получит, что заслужил за свои злодеяния.

Фан Добин сунул руку глубоко за пазуху, вытащил золотой слиток и скрипнул зубами.

— Несносный Ляньхуа, ты меня разоришь, будешь расплачиваться своим “Лотосовым теремом”!

— В тереме в дождь протекает крыша, а зимой постоянно сквозняки, доски скрипят и два окна сломалось, через несколько дней я собирался делать ремонт, если хочешь забрать, сейчас самое время! — обрадовался Ли Ляньхуа.

Фан Добин поперхнулся воздухом.

— Да ну тебя!

В этот момент Цзинь Юдао жутко завыл и бросился с крыши. Лу Цзяньчи вытащил меч из ножен и увидел, как силуэт стремительно развернулся, послышался грохот, и силой удара его отбросило на три шага.

Одновременно раздался звон — Фан Добин воспользовался моментом и метнул золотой слиток. Кувшин в руках старика Ши разбился.

Толпа поспешно отвлеклась от Цзинь Юдао. Из разбитого кувшина выплеснулось немного бесцветной, похожей на воду жидкости. Жители деревни Шишоу завопили и в беспорядке попятились, а некоторые ринулись за двери.

Старик Ши потрясённо застыл на месте. Через некоторое время жители деревни постепенно остановились и заметили недоумение в глазах старика Ши. Ещё через мгновение несколько убежавших высунулись из галереи и посмотрели на старика Ши удивлённо и недоверчиво.

Лу Цзяньчи размахивал длинным мечом, сдерживая мощные атаки Цзинь Юдао, улучив момент, оценил обстановку вокруг — жители деревни Шишоу вдруг низко зарычали, многие обошли его и принялись махать руками и тыкать пальцами в старика Ши. Удивлённый, он на миг отвлёкся, и длинная рука Цзинь Юдао рванулась вперёд, схватив его за плечо. Лу Цзяньчи уже замахивался и не мог вовремя отразить удар мечом. Он не мог решить, бросить ли меч, на миг замешкался, и плечо пронзила боль — пальцы Цзинь Юдао вонзились в него на полцуня, брызнула кровь.

Руки Цзинь Юдао мелькали вихрем, когда правая сомкнулась, он вот-вот оторвал бы ему голову. Фан Добин со страдальческим воплем махнул флейтой и отбил правую руку Цзинь Юдао. Воспользовавшись моментом, Лу Цзяньчи подхватил меч и заставил врага отступить на три шага назад, но из-за острой боли в плече испугался, что больше не сможет поднять оружие. Однако он не мог оставить Фан Добина сражаться одного, потому, стиснув зубы, заставил себя терпеть и истекая кровью снова бросился в бой.

Дурачок из Удана и правда совсем бестолковый. Фан Добин выругался про себя, когда этот болван замешкался посреди боя и стал для него неуклюжей обузой, ведь теперь никуда не годится из-за ран.