Лотосовый Терем

— Ладно, — рыбак взял письмо, банковский чек его не слишком интересовал, всё внимание захватили лишь два ляна серебра.

Ли Ляньхуа указал на противоположный берег.

— Сойди на землю, лодка теперь моя.

— Куда господин направляется? Я могу сначала отвезти вас, а потом подождать, пока ваши слуги заберут лодку. — Рыбак был человек простой — получив деньги, решил позаботиться о покупателе.

— Никуда, — улыбнулся Ли Ляньхуа. — Я умею грести.

— Правда? — Орудуя бамбуковым шестом, рыбак медленно вёл лодку к берегу. — А выглядите как изнеженный учёный, и не скажешь, что грести умеете.

— Я и рыбачить умею, и рыбой торговать.

— Да? А сколько у вас стоит цзинь крупной белой рыбы? В последнее время она подорожала, но я, как ни пытался, ни одной не смог поймать…

— Хе-хе…

Лёгкая, грубо сработанная лодочка медленно достигла берега, рыбак спрыгнул на землю, убрал банковский чек и кусочки серебра и помахал Ли Ляньхуа рукой.

Держа бамбуковый шест левой рукой, Ли Ляньхуа медленно погрёб к середине реки и направил лодку по течению.

Отсюда, из низовья Чанцзяна, судя по силе течения, он достигнет моря быстрее, чем за сутки.

Ли Ляньхуа выпустил трепыхавшихся на дне лодки рыбёшек, сел, обхватив колени и стал смотреть на бурлящие впереди воды.

Если разделить пейзаж на семь частей, он видел из них всего одну или две.

Но продолжал смотреть.

С обеих сторон нависали поросшие лесами горы, окутанные влажной дымкой, от их тёмной зелени веяло мрачностью, навевая чувство одиночества.

Влага поднималась над водой, постепенно заполняя лодку, пронизывая его холодом.

Издалека казалось, будто лёгкая лодочка плывёт в море облаков — изящная картина.

Ли Ляньхуа улыбнулся, тихо кашлянул и сплюнул кровь.

Он добросовестно нащупал платок и вытер губы.

А затем его снова вырвало кровью.

Глава 99. Встреча на Восточном море

Ди Фэйшэн сразился уже со всеми крупными орденами и школами.

Если не считать шаолиньского настоятеля Факуна, упорно отказывавшегося применять силу, и даочжана Цзыся из Удана, который давно ушёл в уединение и не выходит наружу, почти никто в Поднебесной не мог превзойти его.

Двадцать пятое число восьмого лунного месяца.

С того дня, как он упал в море, прошло почти тринадцать лет.

Ди Фэйшэн сильно заранее прибыл на побережье Восточного моря, в деревушку под названием «Юньцо», где все от мала до велика носили фамилию Юнь. Отмель за деревней Юньцо впечатляла чистотой — белый песок, бирюзовое море, безоблачное лазурное небо над головой.

Совсем как тогда.

У берега лежал огромный, уходящий под воду камень под названием «Воззвание к солнцу».

Неизвестно, в какой год, месяц и день, кто-то несравненно изысканным почерком вырезал на нём иероглифы, теперь в резьбе выросли крохотные витые ракушки, но это не мешало разглядеть изящные крючки и уверенные черты.

Ди Фэйшэн стоял на камне Воззвания к солнцу.

На нём была тёмная одежда, как и тогда.

Вообще-то убить Ли Ляньхуа очень просто, но он хотел победить не Ли Ляньхуа, а меч Ли Сянъи.

Тринадцать лет назад он одержал победу над Ли Сянъи лишь потому, что тот находился под действием сильного яда.

Но даже будучи отравленным, Ли Сянъи сумел серьёзно ранить Ди Фэйшэна мечом.

Удар «Луна, тонущая в Западном море» и десять лет, которые он провёл прикованным к постели, на всю жизнь и на веки веков выгравированы на костях и запечатлены в сердце.

Сегодня он чувствовал, что убьёт Ли Сянъи, пусть даже способен задействовать лишь половину истинной силы.

Но не хотел убивать его прежде, чем разрушит «Луну, тонущую в Западном море».

Тем более, этот человек умён и коварен, за тринадцать лет, возможно, овладел новыми приёмами, превосходящими прежние.

Стоя на камне Воззвания к солнцу, Ди Фэйшэн ожидал со смутным нетерпением.

Позади толпилось больше сотни людей, высоких и низких: само собой, прибыли все главы ордена «Сыгу», среди них и Цяо Ваньмянь, Эмэй отправил немало юных учениц, от банды нищих пришли трое старейшин с мешками, Удан представлял Лу Цзяньчи, и даже из Шаолиня явилась группа бритых молодых монахов.

Среди этого странного пёстрого сборища особенно ошеломлял большой золотой паланкин, со стенами, обитыми жёлтой парчой и вышитыми разноцветными фениксами, и пусть четверо носильщиков были одеты скромно, но стояли с каменными лицами, задрав носы к небу — с первого взгляда видно, что за мастера боевых искусств так замаскировались.

В паланкине, разумеется, сидели благородный молодой господин Фан и принцесса Чжаолин.

Рядом стоял смуглый до черноты учёный с ничего не выражающим лицом.

При виде диковинного паланкина люди Улиня отходили подальше и принимались сплетничать.

Вообще-то Фан Добин и не думал приезжать в паланкине, он собирался бросить жену, перепрыгнуть через стену, а потом ещё долго наслаждаться свободой. Однако не ожидал, что проклятая жена, прекрасно понимая его, догадается, что он хочет сбежать, потому, болтая и шутя, приготовит карету и паланкин, устроит всё и не выпустит руки мужа из своих.

Вместе с этой любящей супружеской четой прибыл и Ян Юньчунь.