Она ободряюще улыбается, чтобы не показаться слишком раздраженной.
Наконец он протягивает ей бокал с коктейлем. Лотта так жадно отпивает желтой смеси, что часть напитка попадает в трахею, и она вдруг чувствует, что сейчас задохнется от одурманивающей сладости виски, вермута и ананаса.
– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает молодой человек, когда слышит кашель.
– Все в порядке, – отвечает Лотта, с улыбкой махнув рукой. – Вы не виноваты. Я слишком быстро выпила.
И в том же темпе допила остальное, пока бокал не опустел. Ее взгляд падает на бархатную сумочку, в которой лежит непрочитанное письмо от Курта. Связь между ними до сих пор не прервалась. Будто они соединены невидимой нитью – эластичной до определенного момента. Интересно, как далеко она может добежать, чтобы эта нить вернула ее назад или разорвалась? Иногда Лотта чувствует себя собакой на очень длинном поводке. Это очень злит ее, и тогда ей легче просить деньги у Курта. Сама она уже почти не зарабатывает. Конечно, ей скучно без сцены, но она все-таки не может противиться тяге к игре и беспечной жизни на юге. Лотта не хочет верить, что она больше не баловень судьбы, и теперь только и ждет, чтобы поскорее отхватить большой кусок счастья. И ведь дело не столько в деньгах, сколько в моменте перед тем, как шарик выберет не тот слот в рулетке или другой игрок заберет выигрыш в покер. В моменте, когда все возможности открыты.
Наверное, ей стоит вернуться к Отто и сесть за рулетку. Она может начать с малого и сделать ставку на один цвет. Вскоре она уже ставит на ноль. Рискованнее быть не может, но Лотта втайне считает, что это единственный шанс победить и нерешительных покарают за трусость.
– Ну как, любимый?
Он не поворачивается. Она знает, что он пытается загипнотизировать шарик.
– Плохо. Должно было сработать. Но вот сейчас получится, я чувствую.
Отто вскрикивает.
Дракула-придурок все еще наблюдает за ними.
– Нам нельзя оставаться здесь слишком долго, Отто. На нас точат зуб. Ну, может, еще один круг.
– Faites vos jeux![13]
– требует крупье.Лотта представляет лицо этого жуткого человека, когда она кидает к его ногам пачку денег, и ставит на ноль.
– Rien ne va plus[14]
.Затаив дыхание, Отто и Лотта следят за вращением шарика, пока он не закатится в лунку. Лотта так уверена, что услышит «ноль», что уже готова ликовать.
– Vingt et un, rouge.
Ни Отто, ни она не поставили на 21 или на красное. Все кончено. Наблюдавший за ними мужчина уже направляется к ним.
– Смываемся. Сейчас же, – бормочет Лотта.
Прижавшись друг к другу, они спешат выйти из зала. Лотте не верится, что они беспрепятственно добрались до фойе и вышли на улицу.
– Нам почти повезло, – говорит она, как только они свернули за угол.
– Пришло время сорвать настоящий куш. – Отто мрачно смотрит на нее. – Я сегодня вечером слышал о стопроцентно выигрышной системе. Надо бы попробовать.
– Думаю, что для рулетки нет никаких систем, дорогой.
Он кивает.
– Поэтому мы вернемся к покеру.
Лотта пытается уловить логику, но все еще не уверена, что поняла правильно.
– Это не жульничество?
– А тебя это беспокоит?
Отто берет ее за шею и начинает массировать большим пальцем. Он знает, где находятся ее чувствительные точки, но сегодня вечером вместо возбуждения она чувствует только неприятное давление на артерию.
Она делает шаг в сторону.
– Наверное, нет. Ты возвращаешься в номер? Я хотела бы еще немного прогуляться.
– Ты сегодня так странно ведешь себя. Что случилось?
– Ничего. Я бы еще прогулялась, вот и всё. Да, твоя система кажется гениальной, когда я о ней думаю.
– Я же тебе говорил! В этот раз мы обязательно выиграем.
К счастью, он сразу удовлетворился ответом и больше не возражает. Лотта прощается с ним мимолетным поцелуем в губы и затем оставляет пылкого возлюбленного позади, ускоряя шаг. Степень презрения к нему в этот момент поражает ее. Но то, что он предложил, теперь кажется уже не безобидным жульничеством, а настоящим обманом. Ей нравилось, что Отто был одним из тех мужчин, которые не раздумывают, а сразу принимают решения. Но в этот вечер решимость обнажила его жадность и отчаяние. Когда же их игра перестала быть легкой? Они ведь сбежали сюда, чтобы освободиться от всех оков.
Лотта не собирается одну зависимость заменить на другую.