Лоуренс Аравийский

Нури, после минутного колебания, согласился с моим доводом, и отряд отправился обратно в Музейриб, которого он достиг около 2 часов. Теперь уже Лоуренс начал сожалеть о своей нерешительности, чувствуя опасность для плана Алленби, в случае если неприятельские подкрепления отправятся обратно к месту его отхода через железную дорогу, или если они двинутся на Деръа слишком рано. Для того, чтобы удержать их, он отправил два небольших отряда перерезать линию в пустынных местах с дальней стороны моста. Он также послал телеграмму Джойсу, прося его присоединиться к нему здесь, для того чтобы уравновесить регулярные войска Нури. Лоуренс заявил, что на следующее утро они будут двигаться обратно через южную часть Деръа, тем самым завершая круг. Он предложил, чтобы Джойс вернулся в Умтайе и ожидал их, так как в Умтайе они будут находиться в выгодном положении для создания угрозы линии отступления 4-й турецкой армии, а также возобновления подрывной работы всякий раз, как противник попытается произвести исправления.

На рассвете крестьяне разошлись по своим деревням, а войска арабов стали пробираться к Насибину, причем все силы были настолько рассеяны, что турецкая авиация был совершенно изумлена как их численностью, так и направлениями их движения. Таким образом без всяких происшествий удалось вернуться обратно к линии Деръа — Амман, выдвинув при приближении к ней вперед орудия и пулеметы для обстрела станции Насибин. В то время как гарнизон станции готовился к отражению штурма, на севере был взорван мост, имевший серьезное значение.

Метод этой операции был весьма характерным для Лоуренса, так как не было известно, успела ли охрана моста убежать, чтобы присоединиться к гарнизону станции. Только люди Лоуренса рискнули отправиться вниз к мосту с подрывными средствами, не зная, имеется ли там охрана, но хорошо сознавая, что если хоть одна пуля попадет во взрывчатку, то они будут разорваны на куски. К счастью, оказалось, что мост был покинут. Тем временем отряд проскользнул в пустыню к востоку, установив орудия, для того чтобы сдержать гарнизон станции. Наконец все было готово, и в темноте Лоуренс включил взрыватели, а сам спрыгнул в оставленный неприятелем редут, пока не прошел каменный дождь. Те, кто наблюдал за взрывом издалека, видели зловещую вспышку взрыва и арку моста, которая оказалась начисто срезанной, причем вся масса медленно соскользнула вниз в долину.

«Подготовительная» операция Лоуренса для Алленби была закончена. Перерезав с трех сторон линии сообщения противника в узловом пункте, он создал чрезвычайные затруднения для турецких армий как раз в тот момент, когда Алленби собирался их атаковать. Удар имел эффект в виде временной приостановки притока припасов, а вопрос времени здесь играл главную роль. Кроме того, он имел моральный эффект в том отношении, что заставил Лиман фон Сандерса перебросить часть своих скудных резервов к Деръа. Еще более существенным оказалось то, что он выделил для этого германские войска, которые скрепляли его наскоро околоченные армии. Успех усилий Лоуренса был строго соразмерен; он был слишком мал, чтобы вызвать немедленно отступление Лиман фон Сандерса, и слишком близок к дате атаки Алленби.

Оставалось лишь несколько часов до того момента, когда скрытая масса британской армии должна была двинуться вперед, как гигантский, все разрушающий таран. Она была идеально замаскирована. Столбы пыли, созданные волокушами, которые тянули мулы, днем относились на восток, в то время как колонны войск ночью шли на запад. Батальоны днем шли к долине Иордана, а ночью возвращались, чтобы повторить свой маневр «театральной армии». Кавалерия, периодически сменявшаяся во время летней жары, стояла в долине, в то время как Лоуренс приобретал громадное количество фуража для предстоявшего ей перехода через Иордан. Под прикрытием многократных и разнообразных маскировок Алленби достиг в прибрежном секторе ошеломляющего превосходства. 15 000 парусиновых манекенов заполняли свободные пути прохождения кавалерии внутри страны.

«Когда после жаркого дня темнота скрыла громадные военные силы, сосредоточенные в долине Шарона, у штаба британской армии был лишь один всех волновавший вопрос: «Находится ли там неприятель?» Может быть, он вовремя отошел. Будет ли удар нанесен по слабой защите или же он будет произведен по воздуху и найдет укрепления позади неразрушенными и оказавшимися вне досягаемости орудий?» Беспокойство это исчезло, когда от гула британских орудий за полчаса до начала рассвета взлетели в воздух тысячи турецких сигнальных ракет.

Почему противник остался, чтобы быть истертым в порошок, вместо того чтобы произвести своевременный отход? Мы знаем теперь, что Лиман фон Сандерс предвидел большое наступление и в начале сентября намеревался задержать его отходом на тыловую позицию близ Галилейского озера. «Я отказался от этой идеи оттого, что нам пришлось бы оставить Хиджазскую железную дорогу… а также и потому, что мы уже не смогли бы противодействовать развитию восстания арабов в тылу нашей армии».