Лоуренс Уотт-Эванс - За Василиском (ЛП)

Он снова задался вопросом, что стало с его мечом: где бы он ни был, он, очевидно, всё ещё оставался невидимым, иначе Шанг вернулся бы за ним, обнаружив его на полу кухни. Ему показалось, что в обычном случае он бы услышал, как он упал; неслышимость, которую давало заклинание, видимо, действовала не только на пользователя, но и на всё остальное. Он попытался крикнуть, но обнаружил, что не слышит себя. Неудивительно, что нападение бандитов было столь неорганизованным; удивительно, что они так хорошо сгруппировались. Несомненно, это результат долгих тренировок. По крайней мере, он всё ещё мог чувствовать; видимо, неосязаемость была не такой уж полной. Тем не менее, она была достаточно полной. Он не мог сдвинуть факел, а значит, не мог и осмотреть с его помощью стены. Он вспомнил о факеле за поясом, и, пощупав, нашёл его; с ним он ещё мог справиться.

Он достал его, снова поднялся по лестнице и поднёс к пламени зажжённого факела. Ничего не произошло, пламя не появилось. Он стал нащупывать смазанный маслом кончик и обжёг пальцы. Он был охвачен огнём. Естественно, пламя было таким же невидимым, как и факел, и отбрасывало невидимый свет.

Гарт поймал себя на том, что жалеет, что не знает имён каких-нибудь подходящих богов, которыми можно поклясться; ненормативная лексика казалась единственным выходом в такой ситуации. Как и большинство людей, он был атеистом или, по крайней мере, агностиком, не желая слушать болтовню конкурирующих священнослужителей, не имеющих реальных доказательств существования бесчисленных богов и богинь, о которых они говорили. В результате такого широко распространенного отношения в Северной Пустоши не было ни одного жреца.

Невидимым сапогом он осторожно затушил невидимое пламя и уловил запах невидимого дыма. Ему стало интересно, сможет ли Шанг учуять его присутствие. Он понятия не имел, насколько хорошо люди чувствуют запахи; казалось бы, такие выдающиеся носы должны быть довольно чувствительными, но, вспомнив, как пахло в Скеллете, он решил, что внешность обманчива.

В тусклом свете оставалось только обшаривать стены, работая в основном на ощупь, несмотря на неспособность поднять даже опавший лист. Он всё ещё мог ощущать текстуры, хотя шелковая драпировка под его неосязаемыми пальцами давала не больше, чем каменная стена. К своему удивлению, он обнаружил, что темнота в какой-то мере успокаивает: он не ожидал увидеть в темноте свои руки или ноги, поэтому их отсутствие отвлекало гораздо меньше, чем при свете. Он без труда добрался до слегка влажной и заметно прохладной каменной стены и стал осторожно пробираться вдоль неё, при необходимости избегая винных стоек и паутины, которая теперь была для него прочна, как стальная сетка.

Сквозь проёмы просачивалось достаточно света, чтобы он ни с чем не столкнулся. Различные препятствия, с которыми он сталкивался, были видны как участки более полной темноты. Однако не удавалось разглядеть ни одной детали; его исследования были скорее тактильными, чем визуальными.

Постепенно он погрузился в свою задачу, замечая и мысленно каталогизируя интригующее разнообразие текстур камня и теряя всякое чувство времени. Только дойдя до угла и решив немного передохнуть, он заметил, что теперь находится в полной темноте, даже отблеск факела затерялся среди стоящих рядом винных стеллажей. Он тщательно исследовал не менее сотни футов стены, дюйм за дюймом; должно быть, на это ушло несколько часов, с изумлением понял он, но Шанг не вернулся. Он понятия не имел о времени, но предположил, что солнце, должно быть, уже взошло.

Приняв наконец удобное положение, он поднялся с корточек и направился в дальний конец подвала, где находилась лестница. При этом он заметил, что свет факела стал ещё тусклее, чем прежде. Перейдя на бег, он добрался до подножия лестницы и увидел, что факел догорел до огрызка, слишком короткого, чтобы его можно было держать. Через мгновение он погаснет. И он ничего не мог сделать, чтобы предотвратить это. Он гадал, случилось ли с Шангом какое-нибудь несчастье или он просто забыл зайти за вином. Но это не имело значения. Гарт наблюдал за тем, как пламя мерцает, превращаясь в тусклый красный отблеск, который медленно угасал.

На мгновение его охватило лёгкое беспокойство, но он отмахнулся от него. Если с магом что-то случилось, ему придётся снять чары невидимости, чтобы покинуть подвал: если он не сможет снять заклинание, то окажется в ловушке на неопределённое время. Но с вином он не умрёт от жажды. Ему и в голову не пришло, что в нематериальном состоянии он не сможет добраться до вина. Кроме того, его скакун всё ещё ждал его в городе; он будет голоден, если никто не покормит его в ближайшие сутки или около того. Что ж, боевой зверь может позаботиться о себе сам; у него были свои заботы. Он вернулся к стенам подвала.