Ловчие Удачи

— Не опять, а снова… — хмыкнул Карнаж и отвернулся.

После этих слов дуэргар помрачнел, немного задержался и бросил полукровке безделушку, которую хранил за пазухой, со словами:

— Вот кое-что памятное и для тебя.

Карнаж мгновенно среагировал и схватил вещицу. Вопросительно посмотрев на дуэргара, красноволосый разжал руку — на ладони лежал медальон Галчонка с засохшей кровью владельца. Феникс некоторое время смотрел на украшение широко раскрытыми глазами, будто не веря.

— Почему не отдал раньше?! — запинаясь, но твердо спросил «ловец удачи».

— Зачем?! Ты же тогда бы никуда не уехал, а стал бы искать отмщения! Совсем не об этом просил Галчонок. И погиб бы! И так еле ноги унесли. Не воры, так стража проломила б твою горячую башку! — Филин впервые показался Скиере таким раздраженным. — Я не для того выхаживал тебя столько лет, чтобы вот так, не за хрен собачий дать погибнуть! Ты ж мне почти как сын!

— Можешь хотя бы ты не говорить эту банальность? — твердо произнес Карнаж, убирая медальон. — Потому как все мои «почти отцы», наставляя меня, сами гибли довольно глупой и бесполезной смертью, в итоге вновь оставляя меня одного.

Дуэргар немного растеряно посмотрел на Феникса и как-то совсем по-стариковски опустил голову, насупившись. Достал из кармана трубку и с тихим неразборчивым ворчанием принялся набивать.

Скиера попыталась успокоить Феникса, но тот зло стряхнул её руку с плеча. Некоторое время ехали молча, и вдруг «ловец удачи» неожиданно повернулся к полуэльфке и ответил на недавно заданный ей вопрос:

— «Башня Умолкших Криков» называется так, потому что конструкция стен не позволяет звукам изнутри выходить далеко за пределы узилища. Хоть сорви глотку, но снаружи никто не услышит. Когда к ней волокут осужденных, они в отчаянии вопят так, что уши закладывает. Но, стоит захлопнуться воротам, и крик не просто стихает, а резко обрывается. Я видел подобное, и мне приходилось слышать эту неожиданную, звенящую и жуткую тишину.

Скиера воззрилась на него, но Карнаж снова устремил взгляд вперед. Лучница обернулась и со смешанным чувством провожала шпили утопающего в кронах деревьев Швигебурга. Город более не казался ей таким уж притягательным и удивительным…

Путь до пересечения с Большим Северным Трактом был не столько дальним, сколько однообразным и нудным. В скором времени путники выбрались из леса на равнины Фивланда. Даже в сравнении со степями Империи, окружающее выглядело голо и покинуто, храня память о давней войне гномов и дуэргаров. Издревле этот край славился безжизненностью, так как столкновения прибывших с Восьми Островов народов и коренных обитателей Материка оканчивались весьма деструктивно. И, если люди, ушедшие в степи будущей Империи, смогли договориться с кентаврами настолько полюбовно, что отправили тех в резервацию на впечатляющих размеров остров посреди Моря Скал, доходчиво окрестив его Островом Четырех Копыт, то гномы и дуэргары бились на полях будущего Фивланда грудью в груди ещё пару веков. Попутно, как ни странно, давая отпор любой третьей стороне, неважно пытавшейся примирить или же, наоборот, разжечь конфликт.

Никаких легендарных побоищ и громких имен на подобие Гарна Молотобойца, первым приведшего собратьев на негусто заселенные дуэргарами территории, история не сохранила. В бессмысленной мясорубке герои появлялись каждый божий день и так же скоро погребались под шестью футами земли, за которую рвались в бой навстречу арбалетным болтам и топорам. В конце концов, обеим сторонам надоело воевать. Поскольку никто не хотел уходить так же, как и драться дальше, оба народа начали отстраиваться на ставшей общей территории, иногда демонстрируя друг другу волосатые задницы в шпионские зрительные трубки.

Примечательным для Материка оказался тот факт, что и те, и другие немало преуспели на поприще созидания. Мораль обоих народов предполагала иметь вместо надежного врага худого друга, даже если в подобном случае столь обожаемая однозначность не была на лицо. За прошедшие века гномы и дуэргары сблизились и стали фактически одним целым. Возможно, благодаря тому, что вторые, едва выбравшись из-под рабского ига темных эльфов, только начинали осваивать новые земли, а появление гномов во многом спасло будущее королевство от захвата прежних хозяев, зализывавших раны в подземных дебрях. Не говоря уже об остальных народах, имевших свое видение судьбы богатых недр Фивланда при откровенной бедности почв на поверхности.

— О, Сильван! Сколько я здесь ни была, но никак не могу привыкнуть, — испустила вздох Скиера, — как же здесь пусто!

— Но-но, — буркнул Филин, — тут просто кипит жизнь по сравнению с Пепельными Пустошами!