Ловчие Удачи

— Это потому что ты был там. Ты ходил туда, к ней! Потому что так случилось с твоим отцом и матерью. Дитя героя, отродье Xenos, легенды ходячие!. Сколько красивых слов о вас…

Вот-вот, ему становилось уже немного легче.

— Я поклялся, — голос Феникса стал железным.

— А я… — рука коснулись его плеча.

Скиера почувствовала, как он вздрогнул от этого прикосновения. Пальцы скользнули по его шее и зарылись в шевелюру кроваво-красных волос.

— У меня никого больше нет, кроме тебя и Филина. Мне некуда идти. Я, словно осколок, от тех, былых времен. Как и ты. Мы с тобой столько времени знаем друг друга. И вот теперь вокруг нас никого не осталось, и из-за закрывавших нас ранее спин и лиц снова встречаемся взглядами. Ты только вспомни…

— Разве это любовь?

— А ты точно знаешь, что это такое?

— Нет…

— Я буду ждать. Наверное, в благодарность. Не знаю сколько, — раздался шепот Скиеры у самого уха, — чтобы тебе было немножко теплее оттого, что где-то далеко для тебя горит очаг. Что о тебе думают. Что тебя ждут.

— Зачем?

— Ты же не знаешь.

Она отпустила его. Он зашагал прочь, по обыкновению немного сгорбившись и заложив пальцы рук за пояс. Скиера расстегнула воротник охотничьего камзола и, откинув голову назад, с силой вдохнула влажный утренний воздух. Хорошо, все же, что он уходил не по тропинке, а растворился в тумане, словно призрак.

— О! Уже проснулись? — Филин направлялся по тропинке к дому. С собой дуэргар тащил корзины полные съестного и выпивки.

— А что наш красноволосый лежебока? Всё дрыхнет? — в его голосе звучала такая радость. — Давай! Буди его и будем завтракать! Я не ожидал, что он и взаправду выиграл такую прорву денег! Мне даже один гном чуть морду не набил, когда я забирал выигрыш!

Полуэльфка молча проводила дуэргара взглядом. Тот вошел, грохнул корзины и бутылки на пол и принялся звать Карнажа. Сначала громко, потом несколько неуверенно, а потом… Старик вышел на крыльцо, сел, кряхтя, на ступеньки, достал мешочек с табаком, трубку и так и остался сидеть, опустив голову, даже не закурив.

Глава 6

«Бездна есть в каждом из нас

Она скрыта в глубине наших глаз…»

последняя запись в дневнике Безымянного

Большой Северный Тракт брал свое начало в Северном Феларе, проходил по территории Сильвании, пронзал фивландские земли и далее растворялся в Лароне, хотя многие считали, что оттуда он все же продолжался вплоть до истанийской столицы — Ойленбурга. Но, даже если это и было так, то там он терял свое значение торговой артерии Материка. Ведь не в пример быстрее и намного безопаснее было воспользоваться услугами доков Швигебурга и добраться до Зюдрадзеля по морю. Собственно, как это и делалось с тех пор, как в Море Скал были найдены безопасные пути, за что щедро пришлось заплатить тысячами жизней и сотнями затонувших судов, наткнувшихся в шторм на повсеместно поднимающиеся из воды высокие скальные образования. Они, словно циклопические иглы, поднимались со дна и торчали где пусто, а где густо, неизменно напоминая о себе очередным кораблекрушением. Правда, стоило отдать должное феларской картографии, случалось это реже и реже, на радость купцов и заботу лордов-протекторов.

— Вы задержались, друг мой. Я имел честь ждать вас у гостиницы. Вас так не хотели отпускать? — напомнил Карнажу Зойт, когда они минули перекресток двух трактов, выбравшись на Большой Северный, и стали двигаться в направлении Форпата. На этот путь понадобилось гораздо больше времени, чем полагал ларониец. Однако молчание, за редким исключением коротких фраз, когда устраивались на ночлег в дороге, начинало его тяготить. «Ловец удачи» пребывал в каком-то задумчивом состоянии, и это не очень устраивало колдуна, так как он полагал, что Феникс сможет быть телохранителем всё то время, пока они преследовали наглого воришку. Тот, по заверениям Феникса, бежал в Форпат под теплое крылышко бургомистра Окулюса Берса. Зойт знал, что старик слыл сентиментальным и предоставлял убежище всем, кто так или иначе занимался магией. Сие, разумеется, было оправдано, так как в имперских землях и вообще на территориях людских королевств, ударившихся совсем не кстати в религиозный экстаз, чародеям приходилось не сладко. При этом, как ни странно, «ловцов удачи» архимаг наотрез отказывался пускать в верхний город, считая, что своим присутствием они оскверняют чистоту чародейства, как науки.