Ловчила

— Ого! — воскликнул Хвостов, чувствуя, как запрыгало сердце. Наконец! Наконец-то появилась хоть какая-то зацепка. Вслух, стараясь казаться безразличным, спросил: — И как же это ему удалось разбогатеть?

Длинный пожал плечами:

— А-а черт его знает. Я у него не спрашивал.

— С ним мало кто общается, — вклинился старик. — А вообще-то вашего Фефелева не любят в гаражах.

— Это почему же?

Старик затоптал сигарету и сплюнул.

— Скупердяй он и крохобор. Один Генка с ним и якшается. И то, видно, потому, что Фефелев его в своем подвальчике вином подпаивает. Мы один раз ему на машине диск сцепления меняли. Так он нам потом вина вынес… в мензурке! — Старик снова сплюнул. — Издевается гад! Где это видано, чтобы русскому человеку вино в аптечной мензурке подносили? Ага… Вот сегодня он для машины обновки купил, думаешь, обмоет? Хрен там!..

— Да, нехорошо, — посочувствовал Хвостов. — Он ведь в гаражах каждый день бывает?

— Ясное дело. Как на работу ходит. "Табельный", одним словом.

— А в субботу после полуночи его здесь не видели?

Хвостов спросил будто невзначай, однако мужчины разом смекнули, что именно ради этого вопроса и подошел к ним милиционер. Оба замкнулись, очевидно, сообразив, что сболтнули о Фефелеве лишнее.

— Я в субботу рано из гаражей ушел, — каким-то отчужденным тоном изрек старик и, кряхтя, поднялся, показывая тем самым, что ему с напарником пора браться за работу.

Длинный тоже встал.

— Я у-ушел вместе с де-де-дедом, — сказал он. — И вообще Фе-е-ефелева я в тот день не-не-не видел.

— Я дядю Толю видела! — неожиданно сказала Валя. Голос у нее был писклявым, дикция отвратительная.

Хвостов поднялся вслед за мужчинами и уставился изучающим взглядом в лицо бомжихи, на котором блуждала идиотская улыбка.

— Ей можно верить? — майор перевел взгляд на старика, но тот только развел руками. Молодой промолчал, а Хвостов осторожно, чтобы не спугнуть бомжиху, спросил: — Это точно было в субботу, Валя?

Женщина безмятежным взглядом смотрела на майора, продолжая скалиться остатками гнилых зубов. Тогда Хвостов достал из кармана новенькую, не очень большого достоинства купюру и, похрустев ею, зажал между пальцами.

— Расскажешь, как было дело, получишь…

Заворожено глядя на деньги, Валюха загундосила:

— Суббота это была. Я в тот день в казино у Ганса сидела, по телевизору слышала, диктор объявлял.

— В каком еще казино? — не понял Хвостов.

— В игорном доме, — будто даже кокетничая с майором, сказала Валюха и снова запустила пятерню под шапку. — Там они играют.

— Что ты ме-ме-мелешь, чу-у-учело! — просвистел падающий снаряд. — Ка-а-акой еще игорный до-дом? Всех под ста-а-атью подведешь, ду-ду-дура! — Длинный повернулся к Хвостову и, сильно волнуясь, заговорил: — Не слушайте вы ее, то-то-товарищ ма-а-айор. Нет никакого игорного до-дома. Просто у нас мужики в гараже Га-га-ганса собираются в нарды перекинуться. Та-а-ак в шутку гараж этот и зо-о-зовут: кто ка-ка-казино, а кто и-игорный дом.

— Да я вам, ребята, верю, — прохрустел Хвостов. — Чего так всполошились-то? А почему Ганс?

Длинный, видимо, понял, что опасность прошла стороной.

— А-а… — махнул он рукой. — Это у му-му-мужика прозвище такое. Он когда-то в Ге-е-ермании служил. А зо-зо-зовут его Сергей Ва-а-асильевич. У него в гараже те-е-елевизор стоит. Так Ва-ва-валюху туда иной раз пускают фильм какой-нибудь по-посмотреть.

— Да-а по-оше-ол ты-и! — вдруг диким голосом заорала бомжиха. — Са-а-ам ду-ду-дурак! — она резко повернулась и походкой, какой двигается лыжница, стала удаляться прочь.

— Чего это с ней? — ошарашено спросил Хвостов.

Старик повертел пальцем у виска.

— Бывает…

Майор ринулся вслед за Валюхой. Передвигалась она очень быстро. Однако там, где заканчивался ряд гаражей, он догнал ее и схватил за руку.

— А-а… — недорезанным поросенком завизжала бомжиха, пытаясь вырвать рукав из цепких рук майора, и неожиданно заканючила: — Пусти-и, прокля-аты-ий!

— Ладно, ладно, Валюха, успокойся! — свободной рукой Хвостов полез в карман, достал еще одну купюру и, присоединив ее к первой, повертел перед носом бомжихи. — Я тебе еще одну денежку дам, только расскажи, когда ты Фефелева видела?

Валюха тут же успокоилась. Она высвободила руку и, схватив деньги, ловко сунула их за пазуху. Затем вытерла рукавом повисшую под носом каплю и лучезарно улыбнулась.

— Я фильм по телеку смотрела. Там голых мужиков и баб показывали… Досмотреть не дали. Ганс послал меня за водой, чай хотел поставить… Я вышла на улицу, а там Фефелев этот, гараж свой закрывает.

— И что же потом?

— Че, че — домой пошел!

— В руках у него ничего не было?

Бомжиха покрутила головой:

— Не-а…

— Ладно, бывай! — Хвостов похлопал Валюху по плечу и быстрым шагом направился к воротам.

Вечером майор позвонил Селиванову домой. Трубку взяла Женина мама.

— Здравствуйте, Тамара Александровна, — прохрустел Хвостов. — Сын ваш требуется.

— А, Борис Егорович, — прозвучал в трубке еще молодой и довольно приятный голос. — А Жени нет.

— Что так?

В ответ раздался смешок.