Love Tour

– Правда, – продолжила Агния, – хочу вас заранее предупредить… во избежание возможных недомолвок… что поскольку многие из вас в настоящее время или замужем, или женаты, или живут в гражданском браке…

– Ну, вот зачем так сразу выдавать всем конфиденциальную информацию, – сконфузился пан Тюха, и щёки сразу на его лице предательски заалели.

– Пан Тюха, рано или поздно это всё равно перестанет быть секретом.

В это время совершенно некстати зазвучал гимн, под звуки которого всем тут же захотелось встать. Пан Тюха по привычке приложил руку к груди, после чего выудил из заднего кармана джинсов смартфон и тотчас приложил его к уху:

– Да? – настороженно произнес он.

– Ну, как ты там? – послышался из трубки женский голос.

– Набери меня позднее, я сейчас занят, – смущённо ответил он и выключил смартфон.

– Так вот, – продолжила Агния, – должна вас предупредить, что все вы сюда приехали вовсе не для того, чтобы разбивать свои семьи. Цель этого тура совсем иная, – добавила она и показала на табличку над своей головой «In love we trust».

Пробуждение от сна

– Вы приехали сюда исключительно для того, чтобы наполниться сакральной любовью. Подчёркиваю сакральной, а не сексуальной, как некоторые, может быть, думают, не будем показывать на них пальцем. Всем это ясно? – строго оглядела она присутствующих.

Все согласно закивали головами, кое-кто, правда, горестно вздохнул. Агния нагнулась и вытащила из-под своего сиденья прозрачную пластиковую коробку с крышкой.

– Ну, а раз ясно, тогда, – строго заявила она, сняв крышку, – для полного погружения в эту новую реальность…

– В реальность или в сон наяву? – перебил её маг Нуар, который не понаслышке был знаком с гипнозом.

– Скорее, в явь, в пробуждение от сна, в котором вы пребываете уже много лет.

– Не понял, – пожал плечами пан Тюха, – то есть всё это время, виходит, мы все спали?

– Получается, что так.

– А сейчас, значит, – продолжал допытываться пан Тюха, – вы хотите нас разбудить?

– Да, чтобы вы посмотрели на всё открытыми глазами… чтобы вы пробудились от того гипнотического транса, в котором пребывает вся страна… чтобы вы стали пробужденными…

– Что вы хотите этим сказать? – вскинулся вдруг пан Тюха, озарённый неожиданно пришедшей в его голову мыслью, – что ваш магистр снова будет погружать нас в свой гипноз? И где же он? В вашем бусике… тоже есть тайная видеокамера?

– Да, – призналась Агния и показала пальцем в потолок у себя над головой.

Миниатюрная камера, действительно, едва выглядывала из обшивки салона.

– И он сейчас нас видит? – спросила фурия Ульяна.

– Да, – сконфуженно улыбнулась Агния.

– Вы видите нас, Лаурис? – спросила его фурия Ульяна, помахав рукой в камеру.

– Да, я всех вас вижу, – ответил знакомый баритон.

– Это что же выходит, леди и джентльмены, – опешила фурия Ульяна, – куда бы мы не попали, Лаурис везде видит нас?

– А в номерах тоже установлены видеокамеры? – забеспокоился о. Владимир.

– Нет, в номерах, нет, – замотала головой Агния, – только в холле и в ресторане. И ещё в нашем бусике.

– И всё? – засомневался сатир Юлий?

– Ну, ещё несколько штук в центре города. Так вот, – продолжила она, переключая внимание, – для полного погружения в эту новую гиперреальность…

– О, какого интересного дискурса вы коснулись, – вновь перебила её фурия Ульяна, вставив любимое словечко. – Вы правы – гиперреальность, метамодерн – это именно то, что у нас сейчас происходит.

– И что это походу означает? – поинтересовался пан Тюха.

– Сартр – это не всерьёз, модернизма больше нету. Я такая пост-пост, я такая мета-мета, – с заметной иронией в голосе напела певица Карма песенку Монеточки.

– А если серьёзно? – усмехнулся пан Тюха.

– Метамодерн означает колебание, – чётко пояснила ему щебетунья Ульяна, показав перед его глазами пальчиком, как двигаются щётки на лобовом стекле, – туда-сюда, от иронии к серьезности, от любви до ненависти, от реальности к виртуальности. А началось все с того, когда вживую показали абсолютно нереальную картину разрушения башен-близнецов. То, что казалось незыблемым, как например, собор Парижской богоматери, вдруг на глазах у тысяч людей сгорел.

– А я как раз вела стрим этого пожара, – вспомнила Карма, – когда находилась совсем рядом от Нотр-Дам.

– Да, я помню эти слёзы на твоих глазах, – кивнула Леся, – когда у тебя за спиной горела крыша.

– У нас такой нереальной реальностью, – вздохнула Агния, – были живые люди, которые пылали, как факелы от «коктейлей Молотова».

– Наш мир сейчас подобен маятнику, – продолжила Ульяна, – который постоянно колеблется между двумя крайностями, причем с такой скоростью, что стирается грань между добром и злом: новости подменяются фейком, язык – мовой, а зрада перемогой и наоборот. В результате чего мы имеем расщепление сознания, шизофрению, суржик. Короче говоря, концептуальный оксюморон. Умышленное сочетание двух противоположностей: Украина-Русь, президент-клоун, премьер-министр – профан…