Love Tour

– Вернее, подмена понятий, – уточнил великий магистр, – война – это мир, диктатура – это демократия, ликвидация оппозиционных сми – это свобода слова. Жители нашей страны уже восьмой год живут в этой придуманной виртуальной реальности и свято верят, что так оно и есть на самом деле.

– Мы-то живем реальной жизнью! – не согласилась с ним Ульяна, отчаянно жестикулируя руками. – В отличие от вас! Это вы понапридумывали здесь чёрт знает что!

– Чёрт всегда знает что, – усмехнулся маг Нуар.

– Так! – громко хлопнула в ладони Агния, прерывая прения, – что-то мы отвлеклись … мы ведь собрались здесь не для того, чтобы прослушать замечательную лекцию Ульяны, а совсем по другому поводу, – с улыбкой оглядела она любовных путешественников, – не так ли?

– Так, так, – закивали ей заскучавшие ненавистники любви.

– Мы собрались здесь для того, – напомнила Агния, – чтобы наполниться любовью. Поэтому, – приподняла она с колен пустую прозрачную пластиковую коробку, – во избежание контактов с вашими мужьями и жёнами, у кого они есть, ну, и, кроме того, для исключения подпитки негативной энергии из соцсетей, все ваши смартфоны на время тура изымаются.

– Как это так? Это нечестно! Мы так не договаривались! – послышалось со всех сторон.

– Тем более, что смартфоны, – добавила она, – сейчас стали главным средством зомбификации людей. Не забывайте, что через глазок видеокамеры за вами постоянно наблюдают спецслужбы.

– Хотите сказать, что старший брат следит за нами? – забеспокоилась фурия.

– Глупости всё это! – махнула рукой гарпия.

– Глупости не глупости, а информационная аскеза, – непреклонно стояла на своём Агния, – это непременное условие Love Tour.

– А почему именно Love Tour, а не любовна подорож? – возмутился пан Тюха. – Почему такое неуважение к державной мове?

– А то вы не слышали, что английский, – усмехнулся сатир, – должен стать у нас в стране вторым языком.

– Лишь бы им не стал запретный язык! – вскинула руку фурия Ульяна. – Я целиком и полностью поддерживаю эту инициативу секретаря СНБО.

– И всё к этому идёт, – добавил Юлий, – смотрите: главная литературная премия у нас – Книга года Би-би-си, всеми грантами заправляет Сорос, а заокеанское посольство назначает всех наших министров, прокуроров и советует, как нам жить, что покупать и какую вакцину прививать.

– Так что учи английский, – посоветовала Хелен пану Тюхе, – население колонии обязано знать язык метрополии.

– Теперь вам понятно, почему наш тур и называется Love Tour? – усмехнулась Агния.

– Понятно, – развёл руками пан Тюха.

– Надеюсь, вам также ясно, – продолжила она, – что отсутствие телефонов – это главное условие нашей поездки.

– А если я не могу жить без смартфона? – вновь возмутился пан Тюха. – Я же своих зомбучных френдов по десять раз на день бомблю своими постами.

– Считайте, что вас забанили на шесть дней! И очень скоро вы убедитесь, что здесь совершенно иная реальность, где всё пропитано аурой любви, добра и дружелюбия.

– Я не понял, – повёл головой пан Тюха. – У вас здесь что? Какая-то потусторонняя реальность?

– Не угадали.

– Параллельная? – схохмил он.

Лёгкая улыбка промелькнула на устах Агнии.

– Ваша ирония явно подразумевает неприятие очевидного. На самом деле, всё гораздо проще. Дело в том, что у нас повсюду установлены глушилки ненависти.

– Глушилки ненависти? – удивилась Карма.

– Да, – подтвердил великий магистр, – очень похожие на те, которые в советское время глушили вражеские голоса. Кроме того, по всему городу у нас развешаны низкочастотные магнитно-импульсные генераторы любви.

– Ух ты! – удивилась Леся. – Генераторы любви?

– Когда люди впервые попадают к нам, – добавила Агния, – они вначале не понимают, реально ли то, что они видят и слышат. А всё потому, что они попадают к нам зашоренные, – со значением посмотрела она сначала в красные очки Ульяны, а затем в чёрные очки Сержа, – да ещё с заткнутыми ушами.

– Что? – напрягся он, будто не расслышав, и тотчас вынул один из наушников. – Вы имеете в виду меня?

– Я имею в виду всех, кто впервые попадает в нашу глубинку. Здесь сразу заметно, что многие хоть и слушают тебя, но не слышат, смотрят, но не видят. Вернее: видят только то, что хотят увидеть.

– А я, например, и в чёрных очках всё вижу, – сказал вдруг Серж, – и в наушниках всё слышу.

– А сейчас мы это и проверим, – вновь послышался из динамика голос великого магистра.

Он заметил, что любовное заклинание почему-то перестало действовать на некоторых странников любви, поэтому срочным образом решил исправить положение.

– Дорогие друзья, закройте все на минутку глаза, – внушительным голосом произнёс магистр.

Все, кроме фурии Ульяны, тотчас исполнили словесный приказ гипнотизёра.

– И вы, Ульяна.

Фурия осталась непреклонной.

– Напрасно всё это, – недовольно сказала она. – Я не боюсь гипноза. Я абсолютно негипнабельна. Я сама кого хочешь, могу ввести в транс.

– И вы, Серж, – обратился к нему магистр.

– А вы что, видите мои глаза? – удивился он.

– Я всё вижу, – ответил магистр, хотя чёрные стёкла реально скрывали глаза стихотворца.