Ловец

— Разувайся и проходи, — указываю на пластмассовую полку для обуви и иду на кухню.

Ставлю чайник. Слышу, как мой сосед моет руки…

А он быстро осваивается на незнакомой местности! Хотя… тут скорее дело в том, что планировки наших квартир похожи. Мы встречаемся на кухне и пару секунд стоим, глядя друг на друга.

— Присаживайся, — указываю ему на стул, а сама осторожно разглядываю гостя.

Он выглядит слишком хорошо: легкие полуспортивные штаны, белоснежные носки и свитер сливочного цвета; все идеально сочетается и заставляет думать о том, что парень хорошо зарабатывает. Кто же он такой?..

Мою руки, сушу полотенцем и подхожу к нему.

— Позволишь? — осторожно касаюсь его лица, поворачивая его к свету и разглядывая скулу.

У него такая теплая кожа…

Так! О чем я думаю?!

Поджимаю губы и сосредоточиваюсь на проблеме. Удивительно, что кареглазый сосед позволяет мне творить с ним весь этот произвол

— покорно поворачивая голову то так, то эдак, и при этом глядя мне в глаза.

Стараюсь не думать о том, что чувствую по этому поводу. Продолжаю осмотр; помимо синяка, у него оказалась разбита губа, а еще краснела ссадина на подбородке.

— Покажи, что ты взял для этого? — указываю рукой на его пакет, а потом на его лицо.

Чону достает лейкопластырь, перекись водорода, ватные диски и гель с бадягой. Так, пока нареканий нет. Интересно, что же он такое купил, что сумма его чека перевалила за три тысячи?..

О, остановись, Стася! Это вообще не твое дело.

С молчаливого одобрения Чону, обрабатываю синяк, а затем ссадину на подбородке. Когда дело доходит до последнего пункта в списке, я почему- то впадаю в ступор.

Смотрю на запекшуюся кровь на идеальной верхней губе красивого бледно розового цвета; анализирую, какой она. наверняка, будет мягкой на ощупь

— эта губа… и не могу сдвинуться с места.

Как это вообще произошло?.. Как так получилось, что на моей кухне сидит незнакомый красивый молодой человек с нереально глубокими карими глазами и такими красивыми губами, — и покорно ждет, когда я помогу ему обработать его раны?..

Чону произносит что-то на корейском (если я правильно рассмотрела место рождения в его паспорте), заглядывая мне в глаза. Слова звучат так же мягко, как мягко выглядят его губы.

Поднимаю глаза, смотрю на него и… ничего не отвечаю.

Беру ватный диск… и опускаю руку.

— Может, с этим ты справишься сам? — указав пальцем себе не губу, спрашиваю у него.

После чего на меня устремляется такой мило-растерянный и полный ожидания, взгляд, что я не выдерживаю и громко вздыхаю.

Да, я понимаю, что ты очень хочешь понять меня — но ничего не могу поделать. Я даже на русском не смогу объяснить, что сейчас со мной происходит.

— Я… просто губы… это же очень болезненно… наверно, это лучше самому,

— начинаю лепетать, отводя взгляд.

А затем застываю, потому что Чону неожиданно берет меня за руку.

Потом осторожно забирает ватный диск из моих пальцев и смачивает его перекисью.

Я отхожу от него, кусая ногти. Не обиделся?.. Или обиделся?.. Может, чаю ему предложить?..

Блин, какой чай, когда у него губа разбита?!

— М!

Оборачиваюсь и смотрю на молодого человека: он сидит, протягивая мне антибактериальный порошок.

Осторожно беру упаковку, а сама незаметно рассматриваю его губы… вроде сам управился. Ну, слава Богу…

А затем до меня доходит, что мне предлагают сделать. Ох ты ж…

Неуверенно подхожу, рукой поднимаю его лицо, встречаясь с глазами цвета шоколада… затем опускаю взгляд на его губы… и осторожно посыпаю ранку препаратом…

Этого здесь не должно быть — его губы слишком идеальные… Они должны быть целыми и невредимыми — это же губы для поцелуев… наверно, для самых мягких поцелуев… Он весь такой… приятный на ощупь: его кожа, его губы, его волосы, даже материал его свитера — все такое мягкое… его хочется трогать… Невольно провожу большим пальцем по нежной коже, распределяя порошок и убирая остатки… Перевожу взгляд на шоколадные глаза…

Ма-ма… я что тут творю?..

Делаю быстрый шаг назад и отставляю порошок на стол.

— На этом все, — произношу неожиданно высоким голосом, — надеюсь, у тебя все быстро заживет!

Чону, кажется, тоже выныривает из каких-то своих мыслей и поспешно поднимается со стула, после чего низко кланяется.

— Чаю не предлагаю: мы же только что рану обработали, так что в следующий раз, — несу уже совсем какую-то околесицу, затем стремительно иду к порогу.

Слышу, как молодой человек следует за мной, шурша пакетом из аптеки, но повернуться не осмеливаюсь. Неловко-то как!

Когда замечаю краем глаза, что он обулся, наконец, позволяю себе поднять взгляд на его лицо и растягиваю на губах подобие улыбки.

— Пока! — взмахом руки показываю, что пора прощаться.

Кареглазый сосед кивает и открывает дверь. Я уже иду, чтобы закрыть за ним, но замираю, когда тот внезапно появляется в проходе прямо передо мной.

— Что?.. — вырывается из моего рта раньше, чем я успеваю подумать.

— Чону, — произносит молодой человек, кладя руку себе на грудь; при этом он возвышается надо мной и совсем не стесняется того небольшого расстояния, что едва сохранилось между нами.