Ловец бабочек

Глава 11. Где происходят случайные встречи, имеющие неожиданно далекие последствия

Ее мать должна была выбросить младенца и оставить аиста.

Отзыв некой пожилой панны о соседском отроке.

Посыльный от тетушки отыскал Ольгерду в ресторации, где она изволила не столько обедать, сколь выгуливать новый свой наряд – широкую юбку-клош наймоднейшего цвета фуксии, отделанную шу. К юбке прилагалась блуза из тончайшего сукна с рукавами-ballon и пышным воротником.

Шемизетка.

Венские перчатки, которые, впрочем, пришлось снять, ибо сидеть за столом в перчатках все же некомильфо. И Ольгерда остро ощущала некоторую неполноту образа.

- …и представляете, она мне говорит, что я ничего не смыслю в моде, - печально произнесла она.

Взмах ресниц.

Легкая гримаса неудовольствия, которая скорее ощущается, нежели заметна собеседнику.

Вздох.

И эгретка на шляпке дрожит. Пальчики на вилочке…

Полуоборот… и собеседник, сам того не замечая, застывает. Любуется.

Ольгердой всегда любовались, с раннего детства. Матушка, упокой Иржина душу ее, все повторяла, что красотой Ольгерда в бабку пошла, а это – дурная примета. Впрочем, матушка во всем видела дурные приметы. И тетушка недалеко ушла.

Отца своего Ольгерда не знала, даже порой задумывалась, а был ли он в самом деле. То есть, само собою, какой-то да был, но вот офицером ли малого чину, сгинувшим где-то в Проклятых землях и оставившим матушке единственно воспоминания да плохонькое колечко. Колечко матушка показывала охотно, да и про отца Ольгерды горазда была сочинять, но сколько было в ее словах правды?

Вопрос…

Позже, повзрослев, потерявши вместе с невинностью и девичью наивность, Ольгерда пришла к выводу, что офицер-то имелся, куда без него, и сгинул он, правда, не в Проклятых землях, а где-то на просторах королевства Познаньского, не связавши себя узами брака и иными обстоятельствами.

Бывает.

На матушку, к тому времени ушедшую, она не озлилась, но для себя выводы сделала верные.

Красота – она тоже товар, и весьма скоропортящийся, а потому продать его надо быстро и с выгодой. И все теткины старания – а уж она-то старалась воспитывать Ольгерду, ремня не жалеючи – пропали втуне. Зеленщик?

Бакалейщик?

Купец средней руки, появление которого заставило тетушку онеметь от счастья – экая удача бесприданнице выпала – нет, это все было мелко.

Недостойно.

Ольгерда желала большего. И получала желаемое.

- Ах, - вздохнула она и пальчиками по шее провела. Белизну этой шеи подчеркивала черная бархатная лента со скромною жемчужинкой. – Вы не представляете, до чего сложно женщине в нашем захолустье. Ни одной приличной портнихи. Шляпку и то негде купить.

…нынешняя ее шляпка из белой соломки, отделанная черным кружевом и бархатными лентами, весьма шла Ольгерде. Она не просто оттеняла ее лицо, но придавала оному лицу свежесть и даже делала его будто бы моложе. А поскольку ныне утром Ольгерда к неудовольствию своему обнаружила, что тоненькие морщинки в уголках глаз не подумали исчезнуть – а ведь она за крем заплатила пятнадцать злотней! – сие было куда как актуально.

- Сочувствую, - пророкотал ее собеседник. И к ручке приложился.

Кожу щекотнули жесткие усы, но Ольгерда изобразила улыбку и легкое смущение. Смущение ей удавалось особенно хорошо…

Нынешний ухажер, изволивший накануне вечером прибыть из Познаньску – отнюдь не для того, само собой разумеющееся, чтобы лицезреть Ольгерду в роли леди Макбет, но по делам торговым – щелкнул пальцами и громогласно велел нести шампанское.

В такую-то рань…

- Ах, не стоит…

…и перепелов, стерляжью ушицу… раков, икру… все, чего на кухне сыщется. Он так и сказал:

- Шиковать будем!

Хорошо прозвучало, хотя сам Порфирий Витюльдович Ольгерде, говоря по правде, не особо нравился. Да и кому может понравится этакая груда плоти? Купец был огромен, выше Ольгерды на голову, а то и на две. Широк в плечах – этакий не то, что повозку ярмарочную подымет, но и весь трактир с посетителями разом. Неухожен.

Нет, платье на нем было дорогое.

Ольгерда оценила и отменнейшее сукно темно-зеленого колеру. И шитье на нем. И пуговицы крупные, украшенные каменьями – интересно, настоящими ли? И кушак широченный, затканный золотом плотно. Но все это было… каким-то не таким.

Слишком широким.

Совершенно безвкусным.

И борода. И усы… кто, помилуйте, бороду ныне носит?

- И шоколаду, шоколаду даме! – возопил Порфирий Витюльдович, шлепнувши на стол пачку ассигнаций. Злотней триста с виду…

…эта его способность тратить деньги легко, с шиком, и заставляла Ольгерду примиряться с бородою. В конце-то концов, бороду и сбрить можно.

Позже.

Когда она на правах законной супруги получит доступ к обильному купеческому телу. Нет, она, конечно, чуяла, что этот доступ Порфирий Витюльдович ей и так предоставить готов, стоит только намекнуть и кликнет извозчика, укатит в нумера…

…хватит.