Ловец бабочек

– Вам действительно стоит выйти, – мурлыкнула панна Белялинска, подталкивая к выходу и свою заклятую подругу, которая выходить не желала, и пана Мимирова.

– А почему это нам? – панна Гуржакова уперла руки в бока. – Мы, между прочим, первыми приехали, правда, дорогая?

Дорогая испустила томный вздох, от которого яблочно-хмельной аромат приворотного окреп.

– Вообще-то… – начал было па Мимиров, но обе дамы повернулись к нему и хором произнесли:

– А вы помолчите!

– Вас вообще здесь не стояло, – добавила панна Гуржакова непререкаемым тоном. – А потому поимейте совесть вести себя прилично!

От этакой наглости пан Мимиров онемел.

И растерялся.

И растерявшись, почти позволил вытолкать себя из кабинета, но в последний миг опомнился и растопырил руки, будто желая дверь обнять.

– Что вы себе позволяете?! – взвизгнул он, отбиваясь от дам, единых в своем желании избавиться от лишнего свидетеля. – Что они позволяют?!

Обратился пан Мимиров уже к Себастьяну.

И тут же подобрался.

– А вы… вы что себе позволяете? С рогами на рабочее место являться?! Пугать бедных горожан чешуею… я буду жаловаться!

– Не сомневаюсь, – прохрипел Себастьян, осознавая, что ему-таки повезло. Яблочный дурман младшенькой Гуржаковой, которая изо всех сил старалась оным дурманом пользоваться и теперь отчаянно хлопала ресницами и губки надувала, но оттого не становилась симпатичней, мешал зелью Белялинской, из чего бы оное зелье не было изготовлено. Главное, что почесуха не позволяла сосредоточиться на мыслях о женитьбе…

…кольцо прикупить надобно.

…или без кольца… сразу в храм… не откажут…

Себастьян шагнул к окну. Он почти выдрал разбухший от влаги переплет, и не удивился, что стекла посыпались.

– Вам дурно? – с притворною заботой осведомилась панночка Белялинска.

Себастьян лег на подоконник и высунулся, сколько сумел. Подоконник был влажным и облюбованным голубями, а значится, костюм придет в негодность… плевать.

Дождь.

Шумит в водосточной трубе… рядом с кабинетом лежит, а Себастьян все гадал, что это за стеной этою шубуршится. Вода… вода – это хорошо. Холодненькая.

С неба.

Стекает по волосам, по коже, смывая приворотную отраву.

– Пан Мимиров, – он растер воду по лицу, и проклятый зуд унялся, а вот мысли о женитьбе не исчезли. Приглушенными стали, это да, но вот… – Пан Мимиров, окажите любезность, пригласите дежурного… и пусть пару акторов вызовет, кто есть на месте… будем оформлять протокол.

– Какой протокол?

Панна Гуржакова зонтом перекрыла выход из кабинета.

– Обыкновенный, – Себастьян отряхнулся. – О применении запрещенных веществ к лицу, пребывающему на государственной службе с целью…

Ему пришлось вновь высунуть голову в окно и, открыв рот, дышать, потому что зуд сменился приступом тошноты. Она накатывала волнами, сменяясь резью в желудке…

…похоже, язва есть естественная болезнь воевод.

– Это он о чем?

А вот актерствовать панна Гуржакова не умела.

– О том, дорогая, что ваше приворотное, похоже, порченным оказалось, – лицемерно ответила панна Белялинска. – Сочувствую…

– И ваше тоже, – добавил Себастьян, справившись с дурнотой. – А еще, похоже, использовали вы весьма любопытные ингредиенты…

Он с трудом разогнулся.

– Мне вот любопытно, откуда такое единство?

Дамы молчали.

Панночка Гуржакова потупилась и тоненько всхлипнула, а вот Белялинские держались спокойно, будто не их сейчас обвиняли.

– Не понимаю, о чем вы, – произнесла старшая… да, голос у нее… такой голос очарует.

– Еще одно слово, – Себастьян сунул в ухо палец, – от вас, дорогая, и вместо храма вы отправитесь в камеру. И будете там находится, пока зелье не выдохнется…

Пан Мимиров молчал.

Ошеломленный?

Пораженный?

– А все ты, – первой не выдержала генеральша. – Вечно влезешь со своими… назло мне!

– Поверь, дорогая, здесь ты совершенно не при чем… девочки, воевода не в духе… полагаю, нам стоит заглянуть в другой раз…

Обе панночки присели.

– Стоять! – отпускать их Себастьян намерен не был.

– Помилуйте, вы действительно полагаете, будто мои дочери… это недоказуемо…

– Кренделя…

– Оставьте их себе, – снисходительно произнесла панна Белялинска. – И если в них и вправду найдется хоть что-то, я уволю кухарку. Она давно на моего мужа заглядывалась… может, и вправду приворожить решила? Кто знает… а может, вам примерещилось…

Пан Мимиров только крякнул и от двери отступил, то ли опасаясь связываться с Белялинской, которая ныне вовсе не казалась слабою и болезной, как о том говорили.

…а зелье, выходит, не в кренделях.

…задержать?

Надо бы… только слухи пойдут… и плевать бы на слухи… кляузы… но если Себастьян ничего не найдет… а он крепко подозревал, что ничего не найдет…

– Вообще, – отмерла панна Гуржакова, – по какому праву вы обвиняете наших девочек?! Встречаетесь с этою особой…

– О да, – панна Белялинска благодарно улыбнулась подруге за подсказку. – Я слышала, она совершенно потеряла страх… и та история… вы не знаете, она как-то связалась с одним мальчиком из хорошей семьи… едва замуж не выскочила… а оказалось – приворот…

Ну да, что уж проще, на Ольгерду спихнуть.