Ловец духов

Синьки, лезущие через вал, усеянный кольями, сначала сталкиваются с местными лучниками. Для многих троллей первая встреча с ними оказывается последней. Колья замедляют передвижение синекожих, давая возможность защитникам на стене осыпать врагов дождем стрел, визжащих в воздухе, словно стая злых духов. К стрелкам присоединяются волшебники, бакалавры магии земли, соблазнившиеся посулами вербовщиков имперской армии или бежавшие от неприятностей, грозивших дома. Маги превращают землю в размокшую скользкую грязь, и нападающие, утопая в ней, скатываются с вала. Фокусы землянников действенны, если среди троллей нет более-менее сильного шамана, иначе имперцам несдобровать. Что с бакалавра возьмешь? Грязевое заклятие – сильнейшее в его арсенале, а шаман уломает духов земли не подчиняться магам, и все, земля становится шершавой и твердой. Некоторые спецы колдовства из синего стана вынуждают элементалей ступеньки в ней сделать для удобства атакующих и колья в почве утопить. Вот и прорываются тролли сквозь оборону местных погранцов. Правда, прорывы нечасто случаются.

Крепость Шершня прерывает пятиметровую насыпь Крессова Вала, выдаваясь из нее каменной громадой. Ее построили лет эдак пятьсот назад, до того как инициативный генерал Кресс приказал возвести земляную преграду на пути синекожих ватаг, терроризирующих добрых имперских поселян. Реку пересекает мост, оканчивающийся подъемными воротами замка. На ночь ворота закрываются, и путникам приходится ночевать на тролльем берегу, в шатрах, сооруженных синьками от дождя.

На закате по мосту вяло тащились четверо синекожих, по виду отец и трое разновозрастных сыновей, нагруженных тюками с товарами. Ни дать ни взять – «челноки» местные. Покупают в поселке ширпотреб и продают за шкуры и кость в деревнях. Заодно разносят новости по обе стороны Вала. Заметив наш караван, уступили дорогу. Молодежь пораженно взирала на мишуток, несущих груз, а глава семейства кивнул зверомастеру, приветствуя.

– Доброго пути, Хал-Диз, – поздоровался Гвард, махнув троллю рукой. – Давненько не виделись. Как жена, мать с отцом? Не хворают?

– Нет, слава предкам, – прогудел синька. – Кто с тобой? Я его в форте не видал, на заплутавшего не похож, слишком уж уверенно держится. Охотник? Чей ты сын, парень?

– Хал-Диз знает всех охотников форта, – вполголоса проговорил волшебник. – Ты по повадкам не похож на заблудившегося, он и подумал, ты в поселке живешь и приходишься родней кому-то из них.

– Ошибаешься, почтенный Хал-Диз, я не отсюда родом, – на ломаном имперском выдал я начало легенды о моем происхождении, сочиненной вместе с Гвардом, – а из славного королевства Митран[6]. Я – Сандэр, сын Валирио.

– Эка занесло, – подивился тролль. Выходец с далекой островной державы в тролльих лесах ну очень большая редкость. – Что же ты в глуши забыл, парень?

– В ученики ко мне набивается, – ответил за меня зверомастер. – Мой родственник дальний. И у тебя, смотрю, достойная замена растет. Годик-два, и старший отца догонит по росту.

– Ох, кабы по разумению догнал, я бы радовался, а то растут бестолочи. – Хал-Диз отвесил старшему отпрыску, с отвисшей челюстью пялящемуся на медведей, подзатыльник. – Чего вылупился? Это Гин-Джин, повелитель зверей! Я о нем рассказывал. – Парнишка отвел взгляд, втянув голову в плечи. – То-то же! Никогда не таращься на великих шаманов и воинов, не то башку твою дурную оторвут и псам скормят. Прости его, Зверолов, молодой совсем.

– Все мы были молодыми. – Гвард поравнялся с троллями. – Обучи сына почтительности, покуда он молод, ибо жизнь куда более строгий учитель. Ты слушайся отца, мальчик, и вырастешь уважаемым торговцем. Доброго пути, Хал-Диз!

– Доброго пути, Гин-Джин, – слегка поклонился синекожий.

Хал-Диз принадлежал к когорте кочевых торговцев лесного народа. Об этом красноречиво свидетельствовало его имя, означающее Обменивающийся Бродяга. «Диз» означает «бездомный», названные этим именем синьки не имеют дома и племени. Они кочуют от деревни к деревне, предлагая нехитрые товары на обмен. Зеркальца, стеклянные разноцветные бусы идут нарасхват у тролльих женщин, за них прекрасный пол готов отдать ценнейшую шкуру, добытую мужем. Имперские купцы сбывают местным «челнокам» около половины товаров. Пограничники используют бродяг в качестве осведомителей.

На входе в крепость нас остановила стража. Четверо дюжих ребят в стеганках и кольчугах, вооруженные алебардами и короткими мечами наподобие кошкодеров с S-образными гардами. На головах шлемы-капеллины поверх матерчатых капюшонов. Типичные пехотинцы империи, охраняющие рубежи от лесных жителей. В строю неплохи, но у троллей преимущество в силе, ловкости и живучести. Медлительного воина в латах синька опрокинет и тупо размолотит шлем, или сломает руки-ноги, или вывернет шею. Доспехи ему, с его-то силищей, не помеха. Нормальный взрослый тролль без особых усилий переломает кости любому человечьему богатырю и ударом кулака свалит быка.

– Мое почтение, Сайн. Как служба? – обратился зверомастер к командиру стражи, коренастому воину лет сорока.