Ловец мудрости (СИ)

Лес был похож на клетку, деревья располагались так близко друг к другу, что оставалось лишь маленькое расстояние между прутьями тюремной камеры, чтобы полностью пролезть мимо них. Тем не менее, я старалась, но в итоге оказалась оцарапана острыми змеиными зарослями.

Низкое рычание за моей спиной остановило мои усилия, я обернулась и увидела великолепную белую львицу с золотистыми, как восход солнца, глазами, смотрящими вперед. Я не чувствовала страха, когда она подошла, только сильное облегчение.

Она слегка боднула мою руку своей головой, когда я потянулась к ней, и на какое-то короткое время мои пальцы будто слились с ее кожей, словно пришитые невидимой нитью.

Львица послала мне последний взгляд, кажется, почти улыбаясь, прежде чем прыгнула вперед к ближайшему дереву и сильно ударила толстый ствол своими смертельно острыми, как стальные лезвия, когтями. Ствол разрезало пополам тут же и опрокинуло назад на соседний, который тоже упал от силы удара, приводя в движение цепную реакцию. Одна за другой черные колонны упали, освобождая путь из леса.

Я последовала за смертоносной кошкой, перелезая через деревья, что она повалила. Страх скрутил желудок, когда я поняла, что они были в крови, каждый пень истекал душистым, малиновым соком. Это отпечатывалось на моей одежде, когда я задевала их, и окрашивало красивую белоснежную шерсть львицы.

Она повернулась, когда я засомневалась, ее выразительного взгляда было достаточно, чтобы передать ее мысли.

Ты бы уже умерла там. Кто-то должен был упасть. Тебе предпочтительней, чтобы это была ты?

Дрожь пробежала по мне, когда я посмотрела вниз, на землю: кровь сочилась на траву под моими ногами, окрашивая ее в красный цвет, пока никаких следов прежнего изумрудного оттенка не осталось. Львица была права; возможно, моя кровь окрашивала бы ландшафт. Я неожиданно была рада, что это не так.

Львица по-прежнему ждала ответ.

- Нет, - ответила я ей.

Сразу же она повернулась, возобновив свою прогулку к краю леса.

Мы вышли на вершину огромной долины. Противоположный склон был в пышной зелени и цветах: георгины, наперстянка, гортензии, колокольчики, лилии и дельфиниум [дыхание ребенка] покрывали подножие, переходя в верхней части в пурпурный вереск, который выглядел поразительно в противовес бесконечному участку голубого неба. Это сильно отличалось от стороны, где стояла я, которая была бесплодной в сравнении, не было ничего, кроме нескольких иссохших кустов, разбросанных по грязному склону. Разделяла две стороны малиновая река, которая проходила прямо посередине долины.

Когда я посмотрела вниз, я разглядела фигуру, сидящую рядом с рекой. Человек находился спиной ко мне, его лицо было скрыто от моих глаз, но я догадывалась, что это женщина, судя по волнистым золотистым локонам, ниспадающим на спину.

Из любопытства я направилась вниз по склону к ней, львица двигалась рядом со мной.

- Я не могу пересечь, - горько заплакала она, почувствовав мое присутствие. – Я не могу добраться до него.

- Добраться до кого?

- Я не могу добраться до него, - произнесла она снова, указывая рукой в никуда, в частности.

Когда я обошла со стороны женщину, я поняла, кто она такая. Золотистые глаза Розали были наполнены слезами, и, казалось, она смотрела на что-то вдали, на другом берегу реки.

Я покосилась на верхнюю часть долины, удивившись, когда заметила маленькое темное пятно на фоне вереска.

Крошечный мальчик выглядывал из него. Он был карапузом и самым красивым ребенком, что я когда-либо видела. Его головка была покрыта густыми коричневыми кудряшками; два фиалковых глазика выделялись на фоне мерцающей кожи, которая была так бледна, что, по большей части, могла соперничать с кожей вампирши рядом со мной. Разница была лишь в слабом розовом румянце на щеках. Его веки были нежно сиреневого оттенка, как небо перед восходом солнца.

Мальчик помахал из своего укрытия, улыбнувшись, неожиданно демонстрируя ряд совершенных, белоснежных зубов, которые поблескивали, когда на них попадал свет. Розали заскулила в очередной раз.

- Я не могу добраться до него.

Именно в этот момент я поняла, что сплю, на сцену выплыло воспоминание о разговоре с Роуз, который состоялся через пару дней после боя. После травмы, вызванной ее сном, она попросила поговорить со мной наедине. Мы вдвоем оказались в верхней части астрономической башни, сидя бок о бок, спиной к парапету.

- Я не знаю, что это, вероятно, тщетная надежда, Белла, но… с тех пор, как ты открыла нам глаза на магию – показала нам, что она существует, в конце концов – я постоянно размышляю… есть ли вероятность того, что я смогу…

Я вздохнула, закрывая глаза, когда она замолчала. Они быстро распахнулись, когда я почувствовала, как холодные пальцы переплелись с моими теплыми. Розали грустно улыбнулась мне, как будто уже знала, каким будет мой ответ.

- Сожалею, - сказала я ей, опустошенная, что я должна быть тем, кто сообщит эти прискорбные новости, - но насколько я знаю, нет никакого лечения для вампиров.