Ловец мудрости (СИ)

- Что ты имеешь в виду?

- При попытке проникнуть в мой разум, я чувствую это. Такое чувство, как будто…

- Как что? – тихо спросил он, подбираясь ближе.

- Я не знаю, как это объяснить. Это как… как червь, - призналась я, извиняясь. – Как будто кто-то извивается на границе моего разума, пытаясь найти способ попасть внутрь. Ощущения не… физические, как в… Я не могу описать это в таком плане, но оно создает своего рода психологический дискомфорт, когда я подвергаюсь нападению.

- Я не пытаюсь обидеть тебя, Белла, - произнес он поспешно, покрывая расстояние между нами. Выражение его лица стало вдруг почему-то беспокойным, как будто он почти испугался, что расстроил меня в некотором роде. – Я просто… хочу узнать тебя.

- Ты знаешь меня, - напомнила я.

Выражение его лица было задумчивым, пока он подбирал ответ; это было немного душераздирающе.

- Я знаю, - кивнул он головой, - но я могу слышать мысли всех остальных, когда в действительности, меня интересуют только одни, твои. В свое время я думал, что я буду в состоянии сломать твою защиту, чтобы попасть внутрь, но у меня никогда не получалось, и вскоре я просто принял это как невозможность. И, теперь, я узнаю, что это не так и…

Он вздохнул и закрыл глаза, его дыхание стало немного неровным. Когда он, наконец, открыл веки, чтобы посмотреть на меня из-под ресниц, его глаза были наполнены тихой просьбой, и я чувствовала, что мое сердце разобьется на тысячи кусочков, если я оттолкну его; даже после этого, я не могла унять тревогу, что затопила меня, когда я рассматривала идею подвергнуть себя такому испытанию. Сделать это на практике было подобно тому, чтобы скинуть с себя всю одежду и пройтись по улице.

- Пожалуйста, - попросил он шепотом, - это все, что я хочу. Пожалуйста, Белла.

- Я… Я даже не знаю, смогу ли, - произнесла я неуверенно. – Я делала это так долго…

- Если это не сработает, это не сработает, но… давай просто попробуем.

Эта сцена была ужасно знакома, только на этот раз я была сопротивляющейся стороной. Эдвард использовал мою же тактику против меня, и хотя я хотела бы утверждать, что это не произвело большого эффекта, я не могла. Я взглянула на серебряный маятник настенных часов, что отсчитывал двадцать минут до полуночи.

- Я постараюсь, - произнесла я, наконец, мой взгляд вернулся снова к Эдварду, - но это не будет постоянным. Я все еще хочу практиковаться в окклуменции.

- Я бы и не хотел, чтобы ты от нее отказывалась, - настоял он, его мысли, я более чем уверена, вернулись к Волтури и их грозным дарам.

- Хорошо, - тихо ответила я, выравнивая дыхание, - у тебя есть время до полуночи… а потом перерыв.

Он тут же наклонил голову, чтобы поцеловать меня, полностью передавая каждую унцию благодарности в следующий момент, прежде чем мягко переместить меня к изголовью кровати, так, чтобы мы могли лечь рядом друг с другом.

В мгновение я удобно устроилась, моя голова покоилась на его груди, пока его рука обнимала меня за талию. Я обратила свое внимание на снятие моей ментальной защиты. Я все еще чувствовала странное ощущение на краю разума и сосредоточилась на решении позволить нарушителю проникнуть внутрь. Это было так же трудно, как я и ожидала – все равно что пытаться снять обтягивающий костюм кошки из ПВХ.

Внезапно ментальные попытки Эдварда проникнуть исчезли, и я подумала, что он отступил. Может быть, он решил, что не хочет слышать мои мысли, после всего. Я не стала бы обвинять его. Он, вероятно, боялся, что услышанное может привести к разочарованию. С закрытыми мыслями я была тайной; с открытыми мыслями, с другой стороны, он мог увидеть, что мой разум был как и у любого другого подростка – простой и неинтересный.

Не похожий на его. Он был полной противоположностью простого и неинтересного. Он был блестящим, творческим, вдумчивым, не говоря уже, что умнее Эйнштейна; я даже не хочу думать о том, как мы отличаемся физически. Это было почти болезненно. Я до сих пор не могла понять, почему кто-то столь красивый выбрал кого-то, как я. С точки зрения внешности, я была малопривлекательной.

Я повернула голову, чтобы взглянуть на него, готовая извиниться, но выражение его лица остановило меня. Это была смесь недоверия и досады.

- Белла, - прошептал он, сжимая переносицу, как делал всегда, когда он был раздражен. Его глаза открылись, и рука ушла от лица, уголки его губ слегка подергивались, как будто он только что вспомнил что-то смешное, прежде чем выражение лица снова стало каменным.

- Я… надеялся… что ты перестала думать так давным-давно.

Я на миг уставилась на него растеряно, но потом понимание настигло меня, как приливная волна, мгновенно вызывая жар, который распространился от основания шеи до щек.

Он слышит меня… дерьмо.

- Это и близко не так, - сказал он. – То, как ты думаешь о себе… это приводит в ярость, Белла!