Ловец (СИ)

– Смотрю, ты захотела взяться за ум, но он успел одичать и в руки не дается?

– Угу, – я сочла за лучше согласиться. Подколка была незлобивая, и скорее блондинка скалила зубы по привычке. Решила, что стоит проявить вежливость, вдруг любезность окажется заразной для Марлен: – А у тебя как дела?

– Ой, ты не поверишь, просто отлично!

– Что, у тебя совсем нет родственников? – спросила я, все еще погруженная в думы об анкете.

Красавица провела ладонью по запястью, на котором красовался новенький янтарный браслет, и, удивленно изогнув бровь, поступила в лучших традициях зеркала, отразив вопрос встречным вопросом:

– Почему это? Есть. Но они далеки и почти забыты, – и танцовщица кабаре резко сменила тему: – А вот про близко….Тот красавчик, ловец, что приходил, – весьма щедр. Чем не повод для радости? Хотя и грубиян он изрядный, но зато при деньгах. Ты присмотрись, конту-у-уженная-я-я… – последнее слово она протянула насмешливо, но, к удивлению, не обидно. Как это у Марлен получалось вкладывать в почти оскорбления дружеский смысл – я не могла понять. Лишь принять и не обращать внимания.

– А зачем мне присматриваться? – я искренне не поняла. – Деньги он тебе же дал. Значит и…

– …значит, я просто оказалась в нужном месте в нужное время, – перебила меня белокурая и назидательно добавила: – Права старуха Фло, а у нее глаз наметанный, как бы я не старалась, а приглянулась ему чем–то именно ты…

– Больно он мне нужен. Если так понравился – забирай со всеми потрохами.

– Мне чужого не надо, но свое я возьму, чьим бы оно ни было, – усмехнулась Марлен, наливая себе чай. А этот красавчик… Не скажу, что он мне без надобности, но только вижу наперед, что все старания впустую. Ведь обычно стоит вздохнуть чуть поглубже, и у мужиков взгляд как приклеенный к моей груди становится. А этот… даже когда деньги в вырез совал, на тебя пялился.

От ее слов мне стало совсем противно на душе. Я ненавидела Грега. Моя ярость свернулась в душе осенней змеей. Ненависть, как рептилия в предчувствии зимы, уже свилась в кольцо под корягой, спрятав кончик хвоста и положив голову в самый центр. Не для того, чтобы умереть, но для того, чтобы выжить в грядущих морозах.

А вот теперь судьба словно в насмешку подкинула мне второй образчик. Ловец. Этот шельмец, в отличие от моего супружника, наоборот, из тех, кто никогда не женится, но первый взнос в счет будущего супружеского долга жаждет внести обязательно. И плевать ему на то, что вторая сторона рьяно отказывается от «досрочного гашения». Раз вопрос «вексельных расписок» поднялся, то извольте получить вложение.

Задумчиво опустила стальное перо в чернильницу. Вот неужели все мужики в этом мире такие сволочи и подонки? Одним нужны деньги, вторым – удовлетворить сиюминутную похоть…

Строчки анкеты смотрели на меня издевательски. Я решительно достала перо и вывела: «Родственников нет. Сирота.»

Гремя кружкой, Марлен через некоторое время поинтересовалась:

– Что это ты там пишешь?

– Заполняю документы для поступления в школу, – призналась с неохотой.

– В какую это? – недоуменно вопросила блондинка и присовокупила с легкой завистью: – Ты же писать и так вон умеешь, не пропадешь. В прачки или на завод идти не надо. Можно в приличное место устроиться.

– Писать да, а вот с магией обращаться – нет. Поэтому пытаюсь пробиться в столичную магическую, – не стала скрывать очевидного.

Зато глаза собеседницы загорелись.

– Ничего себе! Значит, ты настоящей чародейкой будешь! Это же редкость. И на всю жизнь обеспечена. А главное, никто тебя не попрекнет, что ты содержанка и грош тебе цена, – у Марлен прорвалась своя, личная обида. – Всего сама достигнешь.

– Ну пока все, чего я сама достигла, это куча неприятностей, отсутствие даже гроша за душой и неясное будущее.

– Согласна, пока ерунда полная. Но зато ведь сама, – попыталась приободрить меня Марлен.

Поддержка вышла так себе, и мы обе это поняли. Девушка пожала плечами и, не прощаясь, пошла к себе, прихватив кружку с чаем.

А мне жутко захотелось спать. Завтрашний день обещал быть не из легких.

Как в воду глядела. Хотя и проснулась рано, а Фло, ссудив мне десяток пенсов на батискаф, заявила, чтобы я поторапливалась… Опоздала. Все равно опоздала.

Когда шагнула в приемную, то молила про себя Престололикого, чтобы Зак меня не узнал, и на всякий случай готовилась отпираться до последнего. И я меньше всего думала о том, что время изменило не только шестилетнюю девчушку, но и тринадцатилетнего пацана родом из детства.

Позор, но я не узнала в этом молодом мужчине знакомого Зака.

Когда я вошла в приемную, у окна стояли двое. Оба – брюнеты. Один, постарше, с выбритыми висками и косой до лопаток, второй, помладше и чуть пониже – с короткой стрижкой.

Обладатель косицы что–то тихо объяснял собеседнику. Тот кривился и шаркал носком ботинка по паркету.

Секретарша же, робкая и нервная еще вчера, бросала в сторону симпатичного любителя выбривать виски взгляды, полные восхищения...