Ловец снов

Под слоем белой краски оказалось обыкновенная оцинковка. Дырка в погоне из явной сразу стала призрачной, а от хорошего настроения осталась только злость на хитрого старика.

— Корзун не будет зря говорить, что у тебя где-то спрятаны золотые пластины. Я их найду, даже если понадобится перевернуть всю больницу вверх дном.

Дав, таким образом, самому себе страшную клятву, Ковалёв выбрался из профессорской машины и громко хлопнул дверцей.

— Прав шеф, не так уж ты прост профессор, как кажешься. Ни чего, ни чего. Не долго тебе осталось за нос нас водить.

Вернувшись в реанимационную, он застал ту же картину, когда покидал её. Намаявшийся за ночь Стрельцов, мирно спал, сидя на стуле и облокотившись на спинку кровати. Дмитрий лежал недвижимый, без признаков жизни. Только едва приподнимающаяся его грудь при вдохе, говорила, что в парне ещё теплится жизнь. Тихо притворив за собой дверь, Ковалёв подошёл к столу и положил на него связку ключей. Раздался лёгкий характерный металлический стук, но его хватило, что бы чутко спавший профессор открыл глаза. Подняв голову, он осмотрелся, и заметив стоящего около стола Ковалёва, какое-то время не сводил с него глаз, вспоминая кто он и зачем тут. Окончательно придя в себя, Стрельцов видимо вспомнил тяжёлую ночь и кабинет Корзуна. Тяжко вздохнув, он внимательно осмотрел продолжающего мирно спать внука и поднялся со стула. Симптоматика глубокой комы только усилилась. Кожа посерела, а маленькие морщинки на лице окончательно разгладились. Несколько упала и частота сердечных сокращений. Новый день не сулил ничего хорошего. Нужно было что-то предпринимать, что бы вытащить Дмитрия из тяжёлого состояния. Любое промедление могло пагубно сказаться на его здоровье, если не сказать жизни. Быстро оценив ситуацию, профессор взял со стола только что положенные на него ключи и кинулся к входной двери, на ходу бросив гневный взгляд в сторону Ковалёва.

— Вас, милостивый государь я попрошу выйти в коридор и находиться пока там!

Это было сказано таким тоном, что чекист, как послушный ученик, без лишних слов направился к входной двери. Стрельцов тем временем выскочив в коридор, крикнул:

— Вера!

Та, будто бы ждала, когда её позовут, мгновенно появилась перед профессором.

— Я здесь Виктор Иванович.

— Готовь адреналин напрямую в сердце, подключайте Дмитрия к лёгочнику и на всякий случай приготовь дефибриллятор.

Верочка, кивнув головой, кинулась в процедурную исполнять указания главного. Стрельцов быстрыми нервными шагами направился в свой кабинет. Времени у него, что бы вытащить Дмитрия из усиливающейся комы, почти не было. Нужно было спешить. У самой двери своего кабинета, неожиданно он столкнулся, с переминающейся с ноги на ногу девицей. Судя по её виду, она ждала именно его. Этого ещё не хватало, подумал профессор, и стараясь не обращать на девицу внимания, открыл дверь кабинета. Та, не церемонясь, сделала шаг навстречу, втискиваясь в дверной проём.

— Здравствуйте Виктор Иванович. Я Лера. Дима, наверное, рассказывал вам обо мне?

Профессор, наконец, вспомнил знакомое лицо. Однажды он видел Дмитрия с этой девушкой. Память на лица у него была феноменальная. Один раз, даже мельком, взглянув на лицо любого человека, он мог даже через несколько лет вспомнить его.

— Что же вы хотели, Лера?

В голосе Стрельцова чувствовалось раздражение. Оно всегда приходило к нему, когда кто-то мешал ему в его делах. Видимо девушка это почувствовала, и улыбка медленно сползла с её лица.

— Я ищу Диму. В редакции сказали, что он болен и находится здесь у вас.

— Это так и что?

Лера пожала плечами, не понимая раздражительности старика.

— Я хотела бы его видеть. Что с ним?

Профессор пожал плечами и тяжко вздохнул.

— Если бы я знал. — Он опустил глаза, не собираясь рассказывать ей всю историю, и заметил, как девушка теребит в руках небольшой блестящий ключ. — В любом случае к нему сейчас нельзя. — А ключик-то от квартиры Дмитрия. Спутать он не мог, поскольку сам заказывал несколько ключей к новому замку. — Приходите завтра. Сейчас я ничем не могу вам помочь.

Лера какое-то время переминалась с ноги на ногу, собираясь сказать нечто важное, но, видимо, передумав, зажала ключ в своей ладошке, и усмехнувшись чему-то, сказала:

— Хорошо. Раз он не может или не хочет со мной говорить, то мне лучше уйти. — Резко развернувшись, она чуть ли не бегом кинулась на выход из больницы. — Прощайте, профессор!

Последнюю фразу она почти выкрикнула на ходу. Виктор Иванович, ни чего не понимая, пожал плечами.

— Прощайте, коли так.

Интересно, что там у них произошло, и отчего эта девочка такая вся на нервах?