Ловец теней

– Не уверен, что это можно назвать стоящим. Всякие бумаги, – сказал Ян как можно небрежней.

– Понятно. – Она не стала настаивать, и Ян вздохнул с облегчением, потому что еще немного времени под напором ее глаз – и он рассказал бы все. – Я тогда пойду, уже поздно.

На часах действительно был третий час.

– Иди, – ответил Ян, но ни на миллиметр не отодвинулся от двери.

Саша некоторое время просто смотрела на него, и парень был вынужден отступить, отведя взгляд. Он сам открыл перед ней дверь, а когда девушка ушла, не сразу вернулся к книге, а еще долго стоял, вслушиваясь в тишину, и мысли его были совершенно путаными.

* * *

Он бежал по лесу, ощущая под лапами стылую землю. Наверное, была зима, или ранняя весна, или поздняя осень – он не мог угадать ни времени года, хотя обычно остро чувствовал перемену сезонов, ни места, в котором находился. Он понимал только одно: здесь неуютно, здесь по-настоящему плохо, а значит, нужно бежать, бежать как можно быстрее.

Странный лес все не кончался и не кончался, и вдруг за деревьями показался человеческий силуэт.

Резко затормозив всеми четырьмя лапами, волк споткнулся, а поднялся, уже имея лишь две ноги – Северин и сам не заметил, когда произошло превращение. Его смутно тревожило присутствие в этом гиблом месте другого существа.

Парень втянул носом сырой холодный воздух, но закашлялся, словно вдохнул яд.

– Кто здесь? – спросил Северин, вспоминая, что не раз уже слышал эту фразу в каких-нибудь триллерах, после чего спрашивающего съедали, разрывали на куски, душили, били в спину ножом, отрывали ему голову – в общем, обязательно случалось что-либо крайне малоприятное.

Северин настороженно огляделся, ожидая нападения, но тут… Тут из-за деревьев показалась девушка с длинными светлыми волосами. На голове у нее был венок, а босые ноги безбоязненно ступали по ледяной, вымерзшей насквозь земле.

– Наконец! Я так долго тебя ждала! – Девушка протянула ему навстречу руки, и Северин вдруг понял, что оказался в этом самом месте только для того, чтобы встретиться с ней.

– Арина! – выдохнул парень и кинулся к любимой.

Он обнял девушку, уткнувшись носом в ее плечо, и почувствовал, что наконец вернулся домой. Северин хотел вдохнуть родной запах – запах меда и полыни, но запах прятался от него, дразнил и ускользал.

– Ты любишь меня? Любишь по-прежнему? – Арина отстранилась и требовательно заглянула в его глаза.

– Люблю, – ответил Северин, удивленный, как она вообще может задавать такой банальный, такой глупый вопрос. Разве можно не любить солнце, дающее тебе жизнь, и воздух, которым дышишь, и воду, которая утоляет твою жажду… Это же совершенно очевидно!

– И ты останешься со мной! – сказала девушка, вцепившись в его плечи своими ледяными пальчиками.

– Конечно, останусь. – Северин улыбнулся ее наивным вопросам и прижал любимую к себе. – Ты холоднее льда, ты замерзла, дай я тебя согрею.

Он сжимал ее в объятьях, покрывая поцелуями бледное ледяное лицо, но даже под его настойчивыми губами ее кожа не становилась ничуточки теплее, словно в этих венах больше не струилась горячая кровь, словно в Арине поселилась сама зима, сама смерть.

Эта непрошеная мысль заставила Северина вздрогнуть и отшатнуться. И в тот же миг лицо Арины изменилось, скривившись злой, ужасной гримасой.

– Ты хотел убить меня! – закричала девушка резким, бьющим по нервам, точно стальной прут, голосом. – Вспомни, ты хотел меня убить! Моя кровь волновала твою звериную натуру, так? Теперь пришел черед расплатиться!

Парень рванулся, но тонкие пальцы, словно крючья, накрепко вцепились в его плечи.

– Ты умрешь! Ты будешь мертвым, совсем мертвым, оборотень! Ты подохнешь, как паршивая собака, понимаешь?!

Ее глаза налились алым, и в них не осталось уже ничего человеческого – того, что он так любил.

Вот теперь Северину стало по-настоящему больно. Так больно, что он перестал чувствовать любую другую боль. Что может быть страшнее, чем дважды потерять ту, которую любишь.

Посиневшие губы чудовища, которое он еще недавно сжимал в объятьях, раскрылись, и Северин заметил очень мелкие остренькие зубки – полный рот остреньких мелких зубов.

– Ты не Арина, – сказал он уверенно, чувствуя даже не страх, скорее омерзение, брезгливость человека, нечаянно прикоснувшегося к пиявке. Обоняние не обмануло: не зря же его беспокоило отсутствие знакомого запаха.

Существо не слушало – оно тянулось к нему, очевидно, желая добраться до сонной артерии. На Северина пахнуло гнилью, как в том подвале. Выходит, запахи в этом месте все-таки есть…

Северин снова попытался оттолкнуть чудовище от себя, но оно оказалось неожиданно сильным. Что-то обожгло шею, и парень почувствовал, как чудовище жадно глотает его кровь, разрывая острыми зубами податливую плоть. Он забился, пытаясь вырваться, но уже понимая, что это конец. Это сама смерть, явившаяся в обманном облике его единственной любимой.

Ее длинные волосы, ставшие вдруг живыми, опутали его прочной сетью. Северин чувствовал себя глупой мухой, угодившей прямиком в паутину.