Ловец теней

Контекст и без этого оказался вполне понятен. Костя, двоюродный брат и ровесник Яна, был очень правильным молодым человеком. Как раз таким сыном, какого и хотел иметь его отец. Деловой, целеустремленный, не понимающий юмора, зато прекрасно осознающий роль денег, этот юноша уверенно шагал к успеху. Уже сейчас он подрабатывал в банке, принадлежащем отцу Яна, причем всего лишь курьером. «Я не боюсь трудностей, а еще хочу начать с самых низов, чтобы разбираться во всех процессах», — говорил он, и суровый банковладелец млел и таял. Яну вспоминался прекрасный эпизод из «Джен Эйр», где некий мальчик на вопрос, что он хочет: съесть печенье или выучить псалом, неизменно отвечал, что псалом, и незамедлительно получал в награду два печенья.

Ян на дух не переносил двоюродного брата, тем более зная, что Костя — вовсе не такой ангел, каким стремится казаться.

— Очень рад за Костю, — ответил он в трубку. — Уверен, от таких головокружительных перспектив братец удвоит свои старания, а ты сможешь сэкономить на чистке ботинок — ради карьеры и денег он вылижет тебе их языком.

— Ты — наше наказание. Мое и твоей бедной матери! — последовала финальная реплика — и отбой.

Парень швырнул мобильник на незаправленную кровать и тихо выругался. Когда-то Яну хотелось быть идеальным сыном, но в отличие от того же Кости он просто не мог притворяться. Ну не идеален он — что тут попишешь?

Натянув толстовку с принтом, изображающим череп, Ян вышел из комнаты. После разговора настроение оказалось безнадежно испорчено.

— Доброе утро! — У окна в коридоре стояла Мария — опять в своем рабоче-пасторальном облачении — и улыбалась Яну, словно вчера не выскакивала на него из кустов и уж точно не хватала за горло.

— И тебе не болеть, — хмуро бросил он. — Чего-то нужно?

— Я хочу извиниться. За вчерашнее. — Девушка шагнула к нему и просительно заглянула в глаза. — Понимаешь, сюда уже приезжали какие-то то ли сатанисты, то ли еще кто, они даже ритуал какой-то устроить хотели, чтобы вызвать дух Якова Вилимовича…

— А сейчас ты посмотрела на мой балахон и поняла, что трагически ошибалась, а я вовсе не из их числа? — уточнил Ян, с любопытством разглядывая Машу. — Просто-таки глаз-алмаз!

Девушка смутилась и опустила глаза под его пристальным взглядом.

— Я извинилась, — тихо произнесла она, — ты не такой, каким хочешь казаться.

— Ага, — Ян хмыкнул, — а на самом деле я белый и пушистый, как северный песец или банковский курьер с большими карьерными перспективами.

Маша сочла эту фразу приглашением к перемирию, поэтому вновь воспряла духом.

— Ты пропустил завтрак, и я захватила для тебя бутерброды. — Она метнулась обратно к окну и жестом фокусника достала накрытую белой салфеточкой тарелку. — А то будешь голодным ходить…

— Какая забота! У вас тут, однако, сервис получше, чем в иных пятизвездочных отелях, — прокомментировал Ян, но взял тарелку. Из-под салфетки аппетитно пахло копченой колбасой, которой, учитывая профиль заведения, в этом санатории никак быть не могло.

— Приятного аппетита! — Маша отказывалась замечать иронию, и на миг Яна даже посетили сомнения. А что, если она действительно такая дурочка, какой хочет казаться?…

— «Офелия! О нимфа! Помяни меня в своих молитвах!» — процитировал он Шекспира и добавил от себя: — И помолись за мой хороший аппетит.

Затем Ян шутовски поклонился и двинулся было обратно к своей комнате, чтобы предаться сладчайшему из грехов — чревоугодию, когда его окликнул другой женский голосок.

— Вот это популярность. Может быть, я проснулся в теле принца Уильяма? Вот была бы незадача! — пробормотал Ян себе под нос и повернулся навстречу спешившей к нему Ольге.

Маша еще не ушла и наблюдала за ними со стороны, поэтому Ян позволил себе чмокнуть девушку в щечку и тут же, подхватив под локоть, потащил ее к своей комнате.

— Считай, что на двери у меня табличка «Не беспокоить», — добавил он специально для странной служительницы.

Ольга, несколько ошарашенная его поведением, безропотно последовала за своим спутником.

— Тебе нужна помощь? Что-то случилось? — спросила Ольга, встревоженно заглядывая Яну в глаза.

— Ну… в принципе, наверное, нужна… — Он сел на кровать и поставил на колени тарелку с бутербродами и сделал приглашающий жест. — Для меня это слишком плотный завтрак, так что помогай!

— Я серьезно! — Девушка подошла к нему ближе. — Ты же знаешь, что я тебе обязана…

— Слушай, — Ян с явным сожалением отставил тарелку и взглянул на Ольгу из-под занавешивающей глаза челки, — не надо строить из себя святую благодарность, а то у меня несварение случится, и я окончательно укреплюсь в мысли, что добро наказуемо.

— Ян, — девушка присела перед ним на корточки, — зачем ты носишь эту маску. Я ведь вижу, что ты другой…

— Ага, белый и пушистый, только сейчас болею. Уже проходили… — Он отвернулся к окну.

— И мой отец очень хорошо о тебе отзывался, — продолжала Ольга, — он немного знает твоего отца…

— Но не знает, какие отношения царят в нашем домашнем серпентарии, — хмыкнул Ян.