Ловец теней

В комнате заскользили тени — они были чернее самого мрака, словно появились из самых глубинных бездн ада.

— Ты пришел… Ты откликнулся на зов… — донесся до Яна зловещий шепот, исходящий сразу изо всех углов.

— Я пришел, — подтвердил Ян без обычной насмешливости.

Он был серьезен, так как прекрасно чувствовал: с теми силами, что вступили сейчас в игру, шутить невозможно. По крайней мере, подобные попытки заканчивались весьма плачевно, и не один из шутников горько пожалел о своем былом веселье.

— Твое сердце для меня — открытая книга, — продолжал все тот же вселяющий ледяной ужас голос. — Ты ищешь великих знаний, ты хочешь возвыситься над людьми — и ты получишь все это.

— Но как? Чего ты захочешь взамен? — спросил Ян, приподнимаясь на кровати.

Он уже не впервые ощущал прикосновение древней магии, но, пожалуй, еще никогда ему не было так страшно.

— Ты узнаешь… Ты все узнаешь в нужный момент. Жди…

Голос все угасал и угасал и вот наконец совершенно растворился во тьме, словно поглощенный ею.

Ян вздрогнул, пошевелился и проснулся.

В номере уже сгущались легкие сумерки, на часах было восемь — еще детское, в сущности, время, даже на ужин можно успеть.

Тот голос, который говорил с ним… все, что Ян успел увидеть, легко можно было бы счесть пустым сном. Однако Ян знал, что это вовсе не так. Ему сделали конкретное предложение, и такими предложениями, мягко говоря, не разбрасываются. Но предстояло еще во всем разобраться и весьма хорошо подумать.

«Дьявол в деталях», — пробормотал парень, плеская в лицо холодную воду.

Старое зеркало отразило бледное, немного осунувшееся лицо, полузанавешенное длинной, слипшейся от воды сосульками челкой.

— Красавец. — Ян отвернулся от зеркала.

После ужина ребята устроились на одной из лавочек перед главным зданием, увенчанным маленькой деревянной башенкой, в которой когда-то располагалась обсерватория ученого.

— Интересно, где Мария? — Глеб нетерпеливо взглянул на часы.

— Я уже здесь! — Она стояла позади них и улыбалась. На этот раз одежда на девушке была самая обычная — джинсы и свободная футболка того приятного розового оттенка, который обычно называют «пепел роз». В прежнем наряде называть девушку иначе, чем Марией, казалось невозможным, теперь она стала проще, как-то ближе. Прекрасная Мария сменилась Машей, и красота ее не исчезла, а, как по волшебству, стала немного иной. Сказать, что Маша красива, — это еще ничего не сказать! Ян с любопытством перевел взгляд на Глеба. Бросалось в глаза, что парень заинтригован. Наверное, любвеобильность у князей в крови. «Бедная Ольга», — подумал Ян и хмыкнул.

Впрочем, все пока шло весьма неплохо, и Яна полностью устраивал расклад, насколько он его видел.

Тем временем девушка села на лавку и тоже посмотрела в сторону усадьбы.

— Он был очень умным человеком, — вдруг заговорила Маша, не отрывая взгляда от пустых окон верхнего этажа. — Долгое время занимался самостоятельно, свободно владел шестью иностранными языками, до самой смерти живо интересовался всем на свете. Подобный пытливый ум рождается, наверное, раз в тысячелетие… Вы, наверное, знаете, что Яков Брюс — потомок шотландских королей. В нем текла древняя и могучая кровь. Отец Якова, Вилим, был нанят на московскую службу, и уже здесь, в России, у него появилось двое сыновей — Роман и Яков. Яков, по примеру отца, начал свою карьеру как военный и занимался артиллерией. В то время военное искусство уже подразумевало овладение многими науками. Он был ближайшим сторонником Петра Первого, и говорят, что гневливый царь ни разу не поднял руку на Якова.

— Оттуда и поползли слухи, будто Яков Брюс — колдун, знающий слова, способные укротить царский гнев, — вмешался Глеб.

— Да, правильно, — Маша ласково взглянула на него и вновь устремила взгляд на пустые темные окна. — В составе Великого посольства Яков Вилимович провел в Англии полтора года, не только нанимая для государя иностранных специалистов и закупая всякие технические приборы, но и усердно повышая собственный уровень образования. Царь всегда доверял ему и считал главным в России научным авторитетом. Не было такого занятия, которое не удалось бы Якову Брюсу. В его руках оживал металл, он постоянно что-то конструировал — то новую подзорную трубу, то удивительные увеличительные очки. В этом человеке действительно присутствовала божья искра… Ах, знали бы вы, каким чудесным мастером он был, как много знал, с какой легкостью постигал науки! Сейчас таких людей уже нет…

Она говорила тихо и немного грустно, словно сожалея об ушедших временах, и это настроение невольно передалось слушателям.

Ян, завороженный рассказом, тоже смотрел на темные окна, представляя, что когда-то дом, вероятно, был полон слуг, там сутками кипела работа, а вон в той самой деревянной башенке по ночам все время горел свет…

И только Ян об этом подумал, как в темноте башни действительно вспыхнул неяркий огонек, словно кто-то зажег свечу или масляную лампу.

— Там кто-то есть? — спросил Ян замолчавшую рассказчицу.

Та взглянула удивленно.

— Где? В доме? Нет, конечно. Он давно пустует.