Ловец тени

Чеслав, понимая, что и впрямь слишком уж засиделся, поднялся с пня, с силой выдернул крепко вошедший в древесину топор и собрался уже идти, но вспомнил, о чем давно хотел спросить старуху, да все не решался. А вот теперь подумал, что знать точно хочет.

— А за что Колобор так люто ненавидит тебя, Мара?

Чеслав заметил, как на лицо Мары легла глубокая се­рая тень, а глаза посмотрели так пристально, что ему да­же не по себе стало. Не хотела, похоже, отвечать на этот вопрос Мара, но все же губы ее, поначалу крепко поджа­тые, дрогнули, а голос сухо — видать, тщательно подби­рала она слова — сообщил:

— Оттого, что двум стихиям, если сойтись, то буря бу­дет и многое в округе погубить может. Да и сами стихии... одна другую изничтожить могут... — И, явно не желая говорить дальше, отмахнулась от него. — Ай, не спраши­вай, пострел, большего не скажу тебе.

Знал, что таки не скажет. Крепко хранили Мара и Коло­бор какую-то свою тайну, что связывала их и в то же вре­мя так разъединяла, делала непримиримыми врагами. И чем упорнее они ее сохраняли и берегли, тем более она интересовала Чеслава. Он и сам не ответил бы отчего. Мо­жет, природная людская тяга познать все тайное говорила в нем, а может... Но сейчас у него и без того загадок, кото­рые требовали скорейшего ответа, в жизни хватало.

Молодой охотник уже повернулся, чтобы уйти, но Ма­ра остановила его.

— Ходи с оглядкой... Для того, за кем гонишься, жизнь людская — что червь под ногой, ценности не имеет. Да ты и сам ведаешь. Пусть хранят тебя Великие! — И провела рукой от головы его до пят. А потом, помолчав, внезапно добавила: — И вверх поглядывай...

Чеслав ожидал, что знахарка как-то пояснит смысл ска­занного. Но та лишь пожала плечами, показывая, что про­изнесла те слова, сама не зная почему.

Сделав несколько шагов, он оглянулся, чтобы поблагода­рить мудрую женщину, но оказалось, что Мары уже нет. На том месте лишь едва колыхались ветки густого кустарника.

Выйдя в смутной задумчивости из зарослей молодняка и сделав всего несколько шагов в сторону, где его ожидала работа, неожиданно для себя юноша услышал резкий треск и нарастающий где-то над ним шум. Чеслав взглянул вверх и увидел, что прямо на него, надвигаясь всей своей громад­ной кроной, падало срубленное дерево, и было оно совсем уже рядом. Бежать было поздно. Чеслав замер, и, как ему показалось, все вокруг точно тоже замерло: люди, птицы, лес, звуки, время... И только дерево падало...

Оно глухо ухнуло об землю прямо перед юношей, об­дав его мощным воздушным вихрем и хлестнув по телу, на удивление, лишь листьями. Только мгновение спустя, когда все вокруг отмерло и задвигалось и Чеслав понял, что остался жив, лишь тогда он смог осознать, что сделай еще хоть один шаг — и быть бы ему раздавленным и по­гребенным под лесным великаном. Осознал он теперь и то, к чему были последние слова Мары, которая и сама не знала, почему их произнесла. Или знала? Да кто ж ее разгадает?

К нему уже со всех сторон, привлеченный шумом па­дения дерева, бежал народ. Но Чеслав никого не замечал.

Он смотрел в сторону, где еще совсем недавно рос упав­ший дуб. Там с топором в руке стоял Стоян.

А может, младой чужак Луций на Зоряну тоже глаз поло­жил? Он ведь, сказывают, до девок ох как охоч был. Вон и у Хрума в городище из-за Желани едва до его погибели не дошло. А тут мог Зоряну присмотреть. Кто ж такую красу не приметит? Вот Стоян его и порешил, а заодно и товарища его старшего... Только тогда к чему тут смер­ти остальных?

Нет, как-то не сходятся эти тропки-дорожки... Или все же сходятся, да ему пока неведомо, в каком месте?

А слова Мары о том, что ему якобы уже открылась тай­ная причина тех смертей... Сколько ни старался, ни си­лился припомнить, ничто путное на ум не шло.

Обо всем этом Чеслав думал, лежа на сеновале, куда за­брался сразу после прихода в городище с рубки в лесу. Бо­леславе и Кудряшу было строго-настрого наказано ни­кому не сообщать, где он залег. С него хватило слез да причитаний Болеславы, которая, узнав, что его чуть не прибило деревом, сама едва не рухнула что трава скошен­ная. И это при том, что они с Кудряшом живописали все происшедшее так, словно ничего страшного и не могло статься, и дерево то было так себе — всего лишь жердь с ветками. Расспросов же и сочувствий остальных любо­пытных соплеменников — а таких, он знал, будет нема­ло — Чеслав хотел избежать.

Случайно ли дерево упало в тот момент, когда он про­ходил мимо?

Все мужи, конечно, так и порешили. Да он бы и сам так думал, если бы... Если бы не было стрелы и ловушки в ле­су... Не было драки из-за Зоряны... И если бы Чеслав не видел глаз Стояна, когда жив остался и взглянул в его сто­рону. Нехорошие то были глаза. Разочарование было в них...

От мыслей Чеслава отвлекли чьи-то шаркающие шаги, которые приближались к его скрытному лежбищу. Зашур­шав сеном, он высунул голову с вершины копны и увидел Болеславу с кувшином молока да куском хлеба в руках — поесть ему принесла. Передав еду, она взглянула на парня полными слез глазами и горестно вздохнула.