Лови день

— Шатрез? — Он начал двигать пальцами, нежно растирая ей кисти. — Ты так напряжена, Мири. В чем дело?

Она фыркнула, не понимая, хочется ли ей отстраниться.

— Фру Трелу… — начала она.

— Подождет. Она была расстроена, когда говорила со мной. Думаю, ей тоже полезно посидеть спокойно.

Вал Кон сел рядом с ней на траву и взял ее за руку. Почему-то это заставило ее напрячься еще сильнее.

— Зачем ты это делаешь? — огрызнулась она.

— Мне приятно к тебе прикасаться, — мягко проговорил он. — Мне этого не делать?

«Да, не делать! — хотелось закричать ей. — Будь ты проклят — уходи, если собираешься уйти, пока все не стало еще хуже или…»

— Мне страшно, — призналась она ему, наконец определив чувство, которое ею владело.

— Страх — это неприятно, — ласково согласился Вал Кон. — А ты знаешь, что тебя пугает? Может быть, это что-то такое, с чем мы с тобой сможем справиться.

Мири сделала глубокий вдох и сжала его руку:

— Мне страшно застрять здесь — одной.

— О! — В его глазах отразилась тревога. — Я тебя брошу, Мири?

— Откуда мне знать, что ты сделаешь? Месяц назад я тебя в глаза не видела! Но тебе был бы прямой смысл действовать одному, разве нет? Сможешь быстрее учиться, будешь мобильнее, устроишься раньше и лучше. Ты — разведчик, а я никто…

— Нет… Мири. — Он приложил палец к ее губам. — Я не разведчик. Сейчас — нет. Сейчас я — человек, который пытается, с помощью своей напарницы и подруги, сделать так, чтобы они могли жить долго и радостно, вместе. А эта напарница, — добавил он с кривой улыбкой, — боится, что я от нее убегу.

На эти слова ответить было невозможно. Между ними воцарилось напряженное молчание.

— Или, — пробормотал Вал Кон, — меня прогоняют?

Она дернулась так, словно получила пощечину:

— Нет!

— Хорошо, — сказал он, снова сжимая ей пальцы. — Потому что я не уверен, что вел бы себя… благородно… в этой ситуации. — Одна бровь иронически выгнулась. — Мне тоже было бы одиноко, как ты думаешь? — Прочтя ответ по ее лицу, он вздохнул. — А! Мне одиноко не бывает…

Мири посмотрела на их переплетенные пальцы, глубоко вздохнула и подняла глаза:

— Вал Кон!

— Да?

Она снова вздохнула.

— Для меня все это непривычно. Не только разведка — вообще все. Быть напарником. Быть замужем. У меня никогда не было напарника. И не было потребности его иметь. — Она попыталась улыбнуться и увидела на его лице ответный проблеск улыбки. — Надо время, чтобы привыкнуть, — закончила она. — Прости, что…

Однако она не успела сказать, за что просит прощения: ее слова потонули в приветственном лае — к ним приближался Боррил. Уже через секунду он подбежал к ним, шлепнулся на бок, тявкнул и закатил желтые глаза, предвкушая, как его потреплют за уши.

Мири с Вал Коном переглянулись и рассмеялись.

— Пес! — объявил Вал Кон, с силой дергая нелепое ухо. — Осмелюсь предположить, что ты и до нашего появления не страдал от недостатка внимания. А теперь, когда в твоем распоряжении оказались три пары рук, ты становишься просто невозможным…

Вандар

Ферма «Дуновение весны»

Вал Кон вошел в комнату с нехарактерным для него шумом, чтобы не испугать хозяйку. Когда фру Трелу подняла голову, он поклонился:

— Фру Трелу?

Она улыбнулась с видимым облегчением.

— Кори! — сказала она, употребив укороченную форму его имени.

Она стала называть его так на второй день их знакомства. Услышав такое обращение, он выгнул бровь, но протестовать не стал. С тех пор он превратился в Кори.

— Ты нашел девочку? — спросила она. — Она успокоилась? Мне жаль, что я ее расстроила. Наверное, я и сама была слишком строга, но у девочки норов, что у твоего ветра!

Брови мужчины поползли вверх, и он подошел к ней ближе.

— Только шум, — проговорил он на своем ломаном бенском. — Как Боррил. Видит что-то, думает, плохое, делает шум. Может, что-то плохое уходит…

Он устроился на подлокотнике кресла Джерри и пристально посмотрел на нее.

Фру Трелу фыркнула:

— Плохое? Мери знает, что я не хочу ей зла!

Кори повел плечами:

— Здесь не как дома. Мири — она…

Он резко вздохнул и повернул к ней ладони жестом, который за последние дни стал ей хорошо знаком.

— Ты хочешь сказать — она скучает по дому. Тоскует. — Фру Трелу допила чай и отодвинула чашку в сторону. — Ну конечно, бедняжка! Я постараюсь быть с ней терпеливей, Кори. Передай ей это от меня, хорошо?

— Да.

Но он продолжал ждать, наблюдая за ней.

— Что еще? Ты проголодался? Я сделала бутерброды — они на кухонном столе. Где молоко, ты знаешь.

Улегшийся на полу у ее ног Боррил прочувствованно вздохнул. Кори засмеялся, а потом снова посмотрел на нее:

— Фру Трелу. Я прошу — для Мири. У вас в доме есть — эти…

Он махнул узкой ладонью на стену, сплошь уставленную книгами. В основном это были книги Джеррела, покрывшиеся после его смерти пылью.

— …для ребенков?

— Для детей, — поправила его она. — Могли остаться с того времени, когда Гренник — мой сын — был маленький. А что?

— Для Мири, — сказал он. — Учить слова.

— Книги помогут ей учить слова? — переспросила она. — Но у тебя так хорошо получается!

— Для Мири, фру Трелу, — в третий раз сказал ей Кори.

Она вздохнула: