Ловкая бестия

Снова то же здание, тот же жужжащий лифт, тот же коридор. Только нет Елизаветы с собакой. Бедный Принц, он больше никогда не увидит хозяйку…

— Эй, бабка, у тебя ведро протекает! — окликнул меня проходящий по коридору Пономарев. — Смотри как все мне тут заляпала!

— Так я ж потом и протру, милок, — прошамкала я в ответ. — А насчет ведер — так это ты к завхозу сходи. Я уже вчерась ему говорила.

— А он что же? — бросил на ходу Пономарев, подходя к лифту.

Но внимание господина Пономарева уже было переключено на ярко горящую кнопку вызова лифта, и он не услышал, что именно ему отвечала сгорбленная уборщица с варикозными венами на ногах.

А несла она, удаляясь по коридору, сущий бред, про ведра, завхоза, пенсию и ломоту в костях. Да и какой прок ее слушать? Разве таких слушают? Скажем больше — разве таких видят?

Пономарев сел в лифт и уехал, даже не посмотрев в мою сторону. Я продолжала что-то бормотать себе под нос и, выжимая тряпку в ведре, начала мыть коридор с дальней его стороны. Как раз с той самой, где расположен кабинет господина Пономарева.

Здание пустело. Понемногу расходились сотрудники из двух кабинетов на этаже.

Наконец через десять минут в коридоре никого не осталось, кроме старухи уборщицы, продолжающей возиться со своим дырявым ведром.

Мне пришлось немало потрудиться над своим новым имиджем. Вероятность того, что я столкнусь в коридоре с Пономаревым, была достаточно велика. А если вспомнить, как он пялился на меня во время наших с ним двух встреч, то следовало очень хорошо потрудиться и изменить свою внешность до неузнаваемости.

Впрочем, внешность на самом деле — не самое главное. Если, конечно, у вас нос не такой длины, как у Сирано де Бержерака.

Главное — это общий настрой от вашей фигуры, который должен с первой же секунды броситься в глаза встретившему вас человеку.

Главное — заставить его идентифицировать себя не с красавицей референтом в итальянском прикиде, с которой он расстался несколько часов назад, а с функцией. То есть в нашем случае — с уборщицей. А одежда, прическа (вернее, ее отсутствие), варикозные вены, выполненные с помощью особых теневых фломастеров, — лишь фон.

Еще в первый визит к Пономареву я обратила внимание на фактуру замка входной двери. Из дома я прихватила с собой набор отмычек и теперь, предварительно обрив свет на всем этаже, осторожно подобрала аналог ключа и вскрыла кабинет бизнесмена.

Микрофонарик освещал мне спящие в теплом сумраке предметы. Ага, вот и сейф.

Симбирцев заверил меня, что Пономарев наверняка оставит бумаги у себя на работе, а не понесет их с собой — слишком велик был риск, что Симбирцев придет в сознание и нанесет ответный удар.

Ведь Сергей Алексеевич Пономарев еще не знал, что босс пришел в сознание, и рассчитывал либо добить его в больнице, либо свалить вину за свою растрату на Симбирцева при помощи именно этих бумаг.

И в тот момент, когда я, оценив возможный тип замка, уже вставляла в отверстие дешифратор кода, внезапно вспыхнул свет.

На пороге кабинета стоял Пономарев. Его жесткий взгляд не сулил мне ничего хорошего.

— Вы ищете вот это? — он вынул из кармана невзрачного вида конвертик. — Оставьте в покое мой сейф, там ничего нет. Я решил, что не стоит выходить на улицу с бумагами подобной важности.

Я выпрямилась и оставила в покое сейф. Симбирцев был прав в своем предположении. Правда, он не учел, что Пономарев может сначала принять неправильное решение, а потом изменить его.

— Вы понимаете, что вы отсюда никуда не выйдете? — осклабился Пономарев. — Черт, а здорово вы замаскировались! Жаль только, что напрасно время теряли. Вас как — сразу замочить или побалуемся?

— Побалуемся, — с готовностью сказала я. — Вы как любите? Стоя? Сидя? Лежа?

— Я люблю с мертвыми, — как-то глухо сказал Пономарев. — Ни разу не пробовали?

И в его руке блеснул ствол пистолета с навинченным на дуло глушителем.

«Бедная Елизавета, — успела подумать я, выхватывая светошумовую гранату. — Жить бок о бок с таким типом! Ну ничего, за это ей на том свете сто грехов простится. Или хотя бы девяносто девять».

Особенность светошумовых гранат состоит в том, что они не несут в себе смертельного заряда. Шуму, пламени — сколько угодно, а вреда практически никакого. Я прихватила с собой из группы «Сигма» много чего из спецснаряжения — ведь уходила я со скандалом, и начальству в тот момент было не до описи имущества.

Но Пономарев не знал, что я применила психическое оружие. Тут сработал тот же самый прием «узнавания в первую секунду». С таким же успехом я могла кинуть на пол утюг, предварительно загипнотизировав Сергея Алексеевича, и он бы упал с контузией.

Хоть гипноза тут и не было, Пономарев был здорово оглушен. И, само собой, дезориентирован. Он подумал, что взрывная волна вдарила ему в грудь, и резко шарахнулся вбок в клубах дыма.