Ловля молний на живца

Они впервые появились на Садовой вместе. Когда заворачивали с Невского (Шалтай зашел за Машей в школу, она на глазах у изумленных парней схватила из гардероба куртку и удалилась с ним, ни с кем не попрощавшись), он деловито взял ее за руку. Она сделала вид, что не придала этому значения, но дышать стало сложнее. Подошли к подоконникам. Из-за скопления ребят выпрыгнула Юлька.

– Какие люди! – хрипло закричала она. – А потом заметила, что они держатся за руки, и фамильярно обняла обоих за шеи. – Да вас, дети мои, можно поздравить?

Маша смущенно захихикала. Шалтай вывернул голову из-под Юлиного объятия, выпустил Машину руку и отошел в сторону, здороваться с парнями.

– Пойдем в бистро, Машка, ну? – Юлька повисла на ее плече. – Помру, если не узнаю подробности прямо сейчас!

Маше хотелось остаться и насладиться общением с тусовкой в новом статусе, в статусе настоящей девушки Шалтая, но отказать Юльке она не смогла.

– Рассказывай! – Юлька с готовностью подперла мордочку кулаком, когда они приземлились за столик, заказав один сок на двоих. – Вы встречаетесь? Официально?

Маша отпила сока.

– Ходили на свидания…

– Куда?

– Гуляли, а еще я с ним по работе ездила (рассказывать о мусоре было стыдновато), еще в театре… – Маше хотелось увеличить значимость их свиданий и их количество, чтобы не осталось сомнений, что они по-взрослому встречаются. – Мне нравится.

– Вижу. У тебя физиономия довольная. Секс?

– Ну а где бы мы успели?

– Да где угодно!

– Мне бы хотелось по-человечески.

– Это как?

– Это не на чужой хате. И не в туалете «Дачи». – Маша бросила на Юлю лукавый взгляд.

– Возьмем по водке?

Скоро в бистро зашел в туалет кто-то из парней, их заметили, и тусовка присоединилась к ним. Шалтай пододвинул деревянный стул прямо к Маше и, когда в очередной раз чокнулись, наклонился к ее уху и спросил:

– Хочешь чего-нибудь?

Подозвал официантку. Спросил, что есть из десертов. И заказал крем-брюле с клубникой. Это происходило в гробовом молчании; ребята глазели на них, Маше стало невыносимо душно. Даже простую закуску, не то что десерт, никто за столом не мог себе позволить. А Маше принесли и поставили перед ней тонконогую вазочку, наполненную жирной гротескной клубникой.

– Ты даешь, брат, – хлопнул Шалтая по плечу Дырявый.

– Угощайтесь, ребята, – призвала Маша, и все завозились, совали чайные ложки в розетку, облизывали пальцы, топили клубничины в стопках. Маша поняла вдруг, что крем-брюле ее любимый десерт.

– У меня в пятницу все уезжают, – шепнул он, когда они прощались у Гостинки. – Приедешь?

* * *

– Готовишься к следующему экзамену? – Вечером мама погладила ее по щеке.

– Уже готова. – Маша копошилась с тетрадками.

– Он ведь в эту субботу. – Эти слова грохнули Машу в затылок, как молот великана. В субботу. А в пятницу Шалтай пригласил ее к себе, она собиралась, как обычно, отпроситься к Юльке.

– Знаю. – Она открыла тетрадь и как бы невзначай продолжила, водя глазами по строчкам конспекта. – Как раз хотела спросить… Одна девчонка с курсов живет рядом с политехом… И мы вместе думали подготовиться… Она предложила остаться у них.

– Никаких ночевок вне дома, пока не поступишь. У тебя что ни неделя, сплошные гулянки…

– Так это не гулянка! Мы хотели ночь позаниматься!

– Ночь перед экзаменом надо спать. А позаниматься… С тобой лучше папы все равно никто не позанимается. И ты это знаешь.

– Ты не понимаешь, мам!

– Я как раз все отлично понимаю. Чего это ты так хочешь туда пойти? Не верю, что такое рвение – к учебе, – мама злорадно усмехнулась. – Идем, поможешь мне с занавесками, в большой комнате развесить надо, а одной никак.

С этими словами мама вышла из комнаты.

«Не смогу в пт. Предки не отпускают. В сб олимпиада. P/S В сб вечером получится?» – написала она Шалтаю.

Когда волокла по коридору серую металлическую стремянку, телефон в кармане пиликнул сообщением.

«Каждый расставляет приоритеты по-своему. Забей, потусим потом как-нибудь».

Маша зашла в туалет, заперлась, включила воду и набрала его номер.

– Здравствуйте, – ответил он как когда-то, когда они еще не были толком знакомы.

– Я к тому, что в субботу последний экзамен перед поступлением, меня не отпустят на ночь из дома. Хотела предложить субботу…

– Печально, что я могу сказать, – сказал он в трубку и засмеялся кому-то в сторону. Вообще говорил он так, словно занят чем-то еще, а разговор его отвлекает.

– Обижаешься?

– Да кто обижается, Маш? Все замечательно. Чýдно. Или как там вы все говорите?

Маша молчала.

– Ты что-то еще хотела?

– Маш, ты тут? – Мама забарабанила в дверь туалета. – Ты с кем там разговариваешь?

Маша выключила воду и вышла в коридор:

– Мне позвонили.

– Я тебя жду уже минут десять. Разберемся с занавесками, и будешь трепаться.