Ловля собак

– У вас, – уточнил аквариумист. – А обычно вызывает восхищение мертвечина, и вы сами временами этим грешите, вспомните хотя бы ваше видение в душном переулке, помните, мертвец лежал посреди улицы… Но пока мы говорим о считанных процентах людей и… близких к ним существ. Подавляющее большинство даже не подозревает о существовании настоящей мудрости и не обращает внимания на мертвечину, они относятся к мертвечине так: «Начальники навыдумывали зауми, а я буду все равно по-простому».

– Я…

Но он опять перебил меня:

– Знаете, вы похожи сейчас на литературного критика. В вашем аквариуме литературные критики доброжелательны к писателям, которых считают ущербными по сравнению с собой. Так и вы сейчас: восхищаетесь полудохлым макроподом. А соседи по аквариуму презирают его, он ведь мертвец. Он совершенно одинок. Он уже необратимо болен и вот-вот умрет. Он думает, что познал всю глубину мира, но мы-то с вами знаем, что он стал всего-навсего рабом пузырька в стекле.

– Пузырек в стекле дает ему подсказки ценою в жизнь; он видит через пузырек другой мир, более сложный, разнообразный, просторный.

– Я чувствую, каждый из нас останется при своем, – сказал равнодушно аквариумист. – Советую просто для тренировки подумать вот над чем. А что если мы с вами находимся в этом пузырьке, замурованные в стекле. Он смотрит на нас из своего аквариума, и мы, крошечные, из-за искажений кажемся ему огромными? И еще – а что, если этот пузырек есть не кто иной, как вы? А если вы являетесь этой умирающей одинокой рыбкой, которой когда-то бросили подсказку, и теперь она мнит, будто сама раздает подсказки?

Мне не нравилось то, что он говорил, я посмотрел на часы. Они показывали три минуты шестого. Я сказал, глядя на полумертвого макропода:

– Знаете, аквариумист, он мне нравится больше, чем те сомики, бьющиеся о стекло.

– Не могу с вами согласиться. То что он видит через пузырек в стекле никак не соотносится с его миром, он просто не сможет использовать полученное знание. А те, кто бьется в стекло, хотя бы тренируют мускулатуру и нагуливают аппетит. Макропод умрет от неподвижности и недоедания, а сомики еще долго будут жить и биться мордами о стекло.

– Вы механицист, – сказал я, – вы сводите жизненный процесс в аквариуме к удовлетворению базовых потребностей; если так рассуждать, то идеалом будет найти состояние индивидуума, при котором время пролетает максимально незаметно. А состояние это есть не что иное, как максимальная бессознательность.

– Большой жизненный опыт предрасполагает к такой позиции.

– Вы ненамного старше меня, если вообще старше, − сказал я, чтобы его подразнить.

– Только, ради бога, не затрагивайте вопрос времени. Он очень, очень сложен, гораздо сложнее, чем вы можете представить в самых своих смелых фантазиях.

– Кстати, у вас остановились часы, – сказал я, – Они вот уже минут пятнадцать показывают три минуты шестого.

– Да ничего подобного, – ответил он, я оторвал взгляд от часов и посмотрел ему в глаза, они были вполне серьезны. Я перевел взгляд на часы: они показывали половину седьмого.

А он, как будто решив договорить до конца незаконченную мысль, произнес вкрадчиво:

– Видите ли, у воды в аквариуме есть замечательное свойство: плотность. Благодаря плотности, даже если во всю силу своих плавников добросовестно биться в стекло, ты никогда не разобьешь себе морду в кровь, не сломаешь костей, ино…

– Разве что сделаешь ее еще более тупой и научишься еще более важно раздувать жабры, – ядовито перебил я.

– Что правда, то правда, это называется статус, он является основой социальной иерархии. Затупление морды происходит за многие годы долбления в стенку, и такое многолетнее упорство, конечно же, должно вызывать уважение и, следовательно, подчинение. Но есть и другой побочный эффект долбления в стенку, очень забавный. Иногда начинается головокружение. От головокружения разное случается, например, видения. Являются ангелы, черти, свыше льющийся свет. И если одному сомику померещатся черти, то многие вокруг него долго еще будут уверены, что за стеклом черти, это…

– А если макропод-одиночка увидит сквозь пузырек и расскажет другим…

– Не расскажет, не сможет рассказать. Чтобы описать галлюцинацию, видение, можно подобрать слова, ведь галлюцинация порождена внутри системы, частью которой является язык. А вот для описания того, что ты увидел сквозь пузырек, не найдется никаких слов. Так вот, я не договорил про веру. Вера в чертей за стеклом или что-то другое очень полезна. Она занимает ум и делает времяпрепровождение более гладким и незаметным.

– Вы страшный пессимист, – ответил я. – Ваш пессимизм оттого, что вы оперируете статистически значимыми величинами, все ваши примеры верны для большинства. Не отчаивайтесь так, – обратился я к нему не без иронии, он все больше раздражал меня. – Ведь есть, например, я. Я показываю дорогу сквозь стекло, даю подсказки. Протаскиваю сквозь стекло.