Ловцы человеков

– И вернешься сюда в более благосклонное время убеленным сединами старцем. Станешь духовником для всяких желающих обрести духовное смирение в конце греховной жизни. Такой уже никого не смущает. Да и спрос на таких огромен, особенно среди тех, кто вовремя не развелся… – подхватил мысль Антон.

Игорь промолчал. В тишине слышно было, как потрескивают дрова в камине.

– Коли нет, то прости. Домик я этот сдам владельцу, деньги, какие есть, отправлю каждому на счет, ну, в общем, приберусь и поеду в Рио. А может, все-таки послушаешь моего мудрого совета? – спросил Владимир Игоря.

– Что толку в мудрости, продляющей жизнь, но лишающей ее смысла?

– Тогда корми нас, писарь и кормилец ты наш, а утро вечера будет мудренее. – подытожил Владимир, обращаясь к Антону.

***

Утро после ночной метели выдалось тихим и солнечным, словно, выдохнув за ночь всю свою злую силу, природа очнулась в изнеможении и глядела удивленно на саму себя. Нанесенный снег искрился, и вокруг домика и храма не было видно никаких следов. Игорь в последний раз отправился по этой первой снежной целине к роднику. Антон стал разводить очаг на террасе, сказав Владимиру и Ольге, что прощальный завтрак будет на свежем воздухе. Ольгу он не пустил помогать ему – в последний раз хотелось сделать все самому. И он двигался у очага и суетливо, и в то же время постоянно останавливая себя, чтобы не допустить спешки.

Поймав себя на том, что он отсчитывает, сколько минут осталось до того, как закончится такое применение его силам, Антон признался себе: да, его пугает предстоящее одиночество. Да, есть деньги, но он не умеет их применять и не чувствует азарта в том, чтобы день за днем вести какой-то бизнес. В конце концов, он просто не хочет быть первым – он был бы хорошим вторым в каком-то деле, он бы отдавался этому делу со всей энергией, если бы оно захватило его – но не в роли первого лица. Раз нужны первые, значит, нужны и вторые.. Беда для него лишь в том, что после произошедшего за последние полгода все остальные пути уже ничем не привлекут его. А нынешний путь окончен, и даже скажи сейчас Игорь: «Идем со мной» – он едва ли согласится. Тогда что останется: купить домик у озера и застрять в нем, попивая коньяк? Может быть, алкоголь и будет чуточку оживлять в нем прижившееся за полгода ощущение непредсказуемости того, что может быть сказано и открыто в следующую минуту.

Странно, подумал он, именно непредсказуемость всего происходящего и дает возможность шагать вперед спокойно. Он, наверное, бросится искать Игоря, чтобы вместе с ним бродить по стране. Но не сейчас.

Владимир сидел рядом, не обращая никакого внимания на действия Антона, и глядел на огонь. Сколько раз уже он вот так вот, глядя на пляску языков пламени, силился открыть для себя что-то умиротворяющее? Но пролетело полгода – и он сам не понял, что прошло перед ним за это время. И через год он снова будет смотреть так же на огонь, силясь понять, что упустил сейчас и что упускал всю свою жизнь. И даже взглянув на статую Спасителя над Рио-де-Жанейро, и искупавшись в Байкале, он все так же будет сидеть у огня. А потом, вдруг осознав что-то, отправится искать Игоря, и пойдет за ним.

Пусть так и будет, но не сейчас, – сказал он себе.

Ольга осматривала домик, проходя по комнатам и заглядывая на террасу. Как все тут просто и без всяких излишеств, удивлялась она: заметно, что за несколько месяцев живущие здесь даже не попробовали чем-то особым из вещей скрасить свою жизнь. Словно идущим куда-то легче было двигаться налегке. Как хорошо все-таки быть молодым, подумала Ольга, – можно двигаться налегке и не бояться ничем рисковать. И никто не осмеет за невероятность мечты, потому что понимает, что рискует за это быть потом горько осмеянным самим собой – мечты-то иногда сбываются. Сможет ли она, отправившись вслед за Игорем, поддержать его движение налегке? Наверное, только на какое-то время. Ну и пусть, она тогда оставит его и будет ждать момента, когда снова сможет подойти и обнять его, сидящего, сзади и, положив голову ему на плечо, прошептать что-то… Но это будет не сейчас.

***

Когда Игорь шел от родника к домику, с противоположной стороны на заметенной тропе показался другой поднимающийся сюда человек – сухой, почти старый, опирающийся на трость. К террасе они подошли в одно время и одновременно, ничего не говоря друг другу, поднялись на нее. Так они и простояли несколько минут – Игорь грел у огня ладони, а тот человек, опершись на трость, переводил дыхание после ходьбы по снегу, но стоял спокойно, не позволяя себе горбить спину и отображать на лице какое-либо ожидание. Занимающийся своим поварским делом Антон в тон им сделал вид, что никого не замечает и даже подумал, что пришедший старик явно сейчас собирается попросить о каком-то чуде – исцеления ли, еще чего-то – и никак не решается изложить просьбу. Но взглянув в его бесстрастное лицо, смутился и отвернулся, обратив украдкой внимание только на перстень-печатку с замысловатым рисунком на одном из пальцев сжимающей трость руки.