Ловцы чудовищ

– Ты бы сразу доложил, – хмуро глянул Стас, – и тогда… – Он кивнул в сторону Ани. – Она – не объект для исследований. Не подопытный кролик. А ты, Дед, и сам знаешь, что такую способность не оставят без внимания. И из дома заберут, и запрут в лаборатории.

– Ясно, – произнёс Донатыч жёстко, отрешённо. – Значит, вот как вы обо мне думаете?

– Дед! – вскинулся Рома, но наставник не стал его слушать, произнёс с праведной обидой:

– И никак нельзя было просто поговорить, попросить по-человечески?

Рома посмотрел ему в глаза. Не смущаясь, не боясь.

– Донатыч, пожалуйста.

Не слишком ли поздно? Когда уже сам предложил. А возмущение с досадой по-прежнему кипели в душе.

– А как я, по-вашему, должен объяснять? Оно само открылось, само закрылось. Так, что ли?

Мальчишки промолчали, почти одновременно отвернулись и принялись забираться в кузов. Совсем какие-то чужие, совсем не его мальчишки.

Да ещё отчет этот! Будь он неладен.

Донатычу не хотелось разговаривать лично, даже по телефону, и он отправил письмо по электронке.

«Аномальной активности не наблюдалось уже в течение нескольких дней. Вероятнее всего, произошло самопроизвольное восстановление мембраны. Сказать точно не могу, так как в состав группы не входит эксперт в данной области. Причины повреждения мембраны также не выяснены. Не вижу смысла в дальнейшем нашем присутствии. Завтра возвращаемся».

Никогда ещё ему не приходилось составлять столь беспомощных отчётов, и никогда ещё задание не создавало такую уйму проблем. В группе. И в душе.

***

Аня почти ничего не помнила. Даже того, как поддельной маме удалось уговорить её отправиться в школу и окончательно разрушить стену между мирами. Прямо кино – классический случай амнезии в результате сильного стресса.

Воспоминания её заканчивались одиноким сидением дома и хлопком входной двери и опять начинались с того момента, когда в фургоне Аня очнулась и удивилась – как она сюда попала?

Что-то призрачное, неопределённое плавало в сознании, но это что-то никак не удавалось ухватить, опознать и тщательно рассмотреть. Приходилось заполнять память с чужих слов. Но ни Стас, ни Рома не раскрывали подробностей. Рассказывали так, в общих чертах, и то, о чём они говорили, потихоньку вспоминалось. Вроде бы. Но тут же теряло свою значимость на фоне простого факта: мальчишки уезжали.

Аня в первый раз пришла к ним в гости. И в последний, получалось.

Большая часть вещей была уже упакована, поэтому квартира выглядела вполне прилично для приёма посетителей. А оставшийся развал оправдывался предстоящим отъездом. Но Аня, честно говоря, не обратила внимания ни на обстановку, ни на порядок.

Прощание затягивалось. Потому что невозможно было расстаться, не разобравшись во всём окончательно. А вопросы возникали один за другим и угрожали не закончиться никогда. Особенно если требовалось потянуть время, отодвигая неприятное событие.

– Я смогу снова открыть проход? – поинтересовалась Аня.

– Зачем тебе? – изумился Ерохин.

– Да мне незачем. – Аня дала себе зарок, что впредь меньше будет размахивать руками, особенно в таких таинственных местах, как тёмные подвалы. – Но вдруг как в прошлый раз, случайно.

Стас неопределённо хмыкнул, Рома задумчиво приподнял брови и ответил:

– Вряд ли, конечно. Скорее всего, не получится.

Театрально как-то, неестественно.

– Врёшь, да?

– Ну почему? Просто не знаю.

Аня задумалась.

– А я вот не понимаю, как у меня вообще получилось. Захотела – и всё?

У Ромы сработала вечная его привычка: разъяснять и приводить примеры.

– Наверное, как в сказке про Али-Бабу. Проход в пещеру только тому открывается, кто секретное слово знает. Но тут, конечно, не слово. Что-то ещё. Энергия, излучение, мысли. Кто знает! Нас этому не учили. Мы же просто ловцы. Ну и собираем информацию. А открывать и закрывать проходы – не наше дело.

– Можно подумать, моё, – Аня хмыкнула. – Что во мне такого особенного? У нас и семья обычная, ни у кого никаких исключительных способностей. И я самая обыкновенная.

– Значит, необыкновенная, – Стас улыбнулся.

Он любил говорить комплименты. Тем более когда не было надобности преувеличивать и кривить душой. Тем более когда хотелось скрасить печальную минуту расставания. И порой чересчур увлекался в словесной своей щедрости.

– Недаром тот старик тебя выбрал. И не только он. Мы тоже оба на тебя сразу запали. А ведь такого никогда не бывало, чтобы нам одна и та же девчонка нравилась.

Рома пожалел, что расположился далеко от друга. Иначе бы успел вовремя пнуть того в колено. Или дать подзатыльник. Чтобы язык прикусил.

– Вы… оба… что? – с трудом пролепетала Аня.

Стас осознал, что пора терять дар речи, а Рома и вовсе не собирался комментировать нелепые откровения друга.

– Так почему вы…

Лучше не спрашивать, сделать вид, что тоже ничего не говорила.

Разве без объяснений непонятно?

Они же друзья. И даже почти как братья.

Напряжённое молчание затянулось, и Аня решительно сменила тему:

– А может, расскажете, как же вы меня всё-таки остановили?

– Обычно, – глядя вдаль, невинно проговорил Стас. – Долго объяснять. И скучно. И вообще, это довольно секретная информация.