Ловцы душ

– Сделаю, батька.

– Да помолчи ты. Возьмёшь в моём сундуке примерно столько, сколько было в той чаше. Понял?

– Да как же это?

– А вот так. И принеси мне из сундука гривну серебряную, что Гунарссон прошлой зимой подарил.

– Сделаю, батька, а с навью-то что?

– Без тебя управятся.

* * *

Народ постепенно стекался на пристань, поглядеть чего и как. Но гридни стали отгонять зевак. Корт увидел знакомого сотника, который отводил его к посаднику.

– Ладью нужно сжечь и ничего оттуда не брать, – сказал он ему.

– Всё сделаем, – с готовностью ответил тот и добавил: – Спасибо тебе.

Охотник кивнул. Потом увидел перевёрнутую лодку и сел на неё.

Толпа всё валила и валила из ворот, пока неожиданно поток не прекратился, словно плотину поставили. И тогда из них выехал посадник вместе с охраной. Да не только с охраной. За ним ехали верхом Кандыба и Щурка, хотя и на одном коне.

– Слушай мой наказ, народ, – громогласно объявил посадник, удерживая гарцующую лошадь. – Ладью порченую забросать соломой, поджечь и оттолкнуть от пристани. Убыток из городской казны будет оплачен. После в городе тризну объявляю, чтобы ни один злой дух к нашему весёлому люду не осмелился подойти.

Толпа ответила одобрительными криками. Когда шум стал тише, посадник поднял руку. Подождав, пока гомон совсем утихнет, он произнес:

– А теперь я отблагодарю достойного человека за доброе дело. Охотник Корт, подойди ко мне.

Корт нехотя поднялся (раненая нога сильно болела), похромал к посаднику, но тот сам спрыгнул на землю.

– Охотник, за то, что помог всему нашему городу, получи достойную награду, – после этих слов гривна с шеи посадника перекочевала на шею Корта. Правда, это была не та золотая цепь, что висела у него на груди при первой их встрече, а обычная серебряная, хотя и толщиной в палец, из нескольких искусно переплетённых жил.

Корт молча принял награду, от удивления не зная, что сказать. Посадник продолжил:

– Носи гордо, пусть все видят меру твоей храбрости, – и поднял его руку вверх ко всеобщему ликованию, а потом добавил тише: – А из города всё-таки убирайся, сроку тебе до полной луны даю.

Потом к Корту подошли Щурка и Кандыба, а у него от усталости и переживаний даже язык с трудом ворочался. Гридни тем временем, стоя на берегу, споро забрасывали палубу корабля соломой и хворостом, подниматься на неё никто не рисковал. Когда всё было готово, вежливо попросили Корта поучаствовать. Тот согласился.

Ладью оттолкнули от пристани, и по сигналу сотника в небо взметнули сотни огненных стрел. Судно быстро занялось, в наступающей ночи пламя освещало стрежень и отражалось в нём, так что казалось, пылающий корабль плывёт по огненной воде.

Три дня ночевал Корт у Кандыбы, пока нога не зажила, а потом решил отправиться странствовать. Если бы его спросили, куда он идет, он не смог бы ответить, но чувствовал, что надо. Однако его никто не расспрашивал, все понимали, что Корт и сам знает, что делать. Снарядили его в дорогу как следует: кузнец не поскупился, да и все ремесленные сотни скинулись и подарили Корту лошадку, выносливую и спокойную, очень ему подходившую.

На проводы собралось немало народа, но посадник не присутствовал. Корт с ним не виделся после того, как кузнец расплавил чашу из кургана в своей кузне.

С Кандыбой Корт попрощался тепло, не обошлось без намёков на женитьбу на одной из дочерей кожемяки, но Корт отмахнулся, мол, зачем сотенному голове такой зять. Щурка остался у него в помощниках. Когда они уже вышли за город, бывший приказчик тихо сказал охотнику:

– Я тебе крепко должен, ты спас меня от того, что страшнее смерти. Уйти за Кромку можно по-разному. Я бы тебе побратимом стал, но не хочу быть тебе обузой. Знай же, что при случае я за тебя жизнь отдам. А в залог моего обещания вот тебе моё настоящее имя: Доброслав.

– Успокойся, Щурка, от такого брата, как ты, я бы не отказался, может, ещё свидимся, тогда побратаемся. А пока прощай, но тоже знай, что моё настоящее имя – Корибут.

Охотник оставил поражённого именем Щурку на пристани, а сам не спеша поехал по лесной дороге, петляющей по склону холма. С его вершины открывался удивительный вид на все четыре стороны света.

Ольга Коханенко. Выбор ведьмы

Глава I. Рогведа

Возмущенная толпа шумела, кричала. Еще никогда Славка не видела людей такими встревоженными и обозленными. И вдруг разом все стихло.

Начал хлестать дождь, утяжеляя одежду, пригибая спины, делая людей на площади перед кремлем еще более хмурыми.

Славку и мать люди старались обходить, но иногда кто-то мог, неожиданно толкнув девочку, сбить ее с ног. Славка никак не понимала, куда подевались их страх и робость, заметные всегда, ежели кто-то из них отваживался приблизиться к ее родителям.

Девочка стояла, напуганная, кутаясь в накидку, и крепко сжимала ладонь матери. Уж она-то защитит. Славке рядом с ней ничего не грозит.

Но мать стояла, бледная, холодная и чужая, и почему-то старалась не глядеть Славке в глаза. Именно тогда все и началось.

По толпе разнесся шепот:

– Дюжина жертв… пришла за новыми, если не подчинимся…