Ловцы душ

Когда стемнело, за девочками пришли служки. Никто из пленниц не спал, понимая, что этой ночью что-то произойдет. Что-то страшное.

Их уводили по двое. Теплую одежду приказали не брать. Когда пришел черед Славки, с нею пошла скромная и тихая Ада, дочь боярина, с тонкими русыми волосами и благородным лицом.

Ворота во двор Рогведы были открыты. Четверо молчаливых служек провели Славку и Аду под лай псов. Пленницы затрепетали, впервые покидая ведьмин двор и вступая в мрачный заснеженный пролесок.

В руках у двоих служек, что шли впереди, были факелы, освещавшие путь. Еще двое с мрачными лицами следовали за девочками.

Проваливаясь в густой снег, Славка никак не могла поспеть за остальными, пока Ада осторожно не тронула ее за локоть, указав на протоптанную тропку, которую девочка от волнения не замечала.

Выбеленные, согнувшиеся под тяжестью снега деревья роняли страшные тени, похожие на усталых сердитых стариков. Вдалеке виднелась деревня. Славке казалось, что за ними со всех сторон наблюдают неуклюжие, бесформенные чудища, притаившиеся за стволами, за сугробами. Крутя головой во все стороны, девочка подумала, что, похоже, служкам нет до нее дела и, может, стоит попытаться сбежать. Вот только куда бежать? Как далеко ее дом? Славка не понимала.

«Не добегу, поймают, – печально вздохнула она. – Накажут, если собак не спустят… – девочка охнула. – Не леший ли кроется там за деревьями?!»

Замотав головой, Славка отмахнулась от видения. Испугавшись, она обернулась на служек. Кровь застыла у девочки в жилах. Позади нее никого не было видно. Подобрав подол, она побежала вслед за Адой и служками с факелами, надеясь, что те, безмолвные и бесчувственные, не забудут ее в лесу.

Перед замершей белоснежной рекой их ждала Рогведа. Глаза ведьмы были задумчивы, она казалась очень довольной. Босая, она стояла на берегу в одной рубахе. Но что это была за рубаха! Расшитая множеством лент, украшенная деревянными подвесками в форме животных, птиц и людей, длинными металлическими пластинами, дисками разных размеров и даже колокольчиками!

В руках у ведьмы был бубен. Рядом с нею пылал жаром высокий костер. Над костром, облизываемый пламенем, висел чугунный котел. В котле бурлила зловонная зеленая жижа. Позади ведьмы темнела во льду широкая прорубь.

Когда Славка увидела прорубь, она задрожала, вспомнив, какой обжигающей может быть холодная вода.

Склонившись к костру так, что пламя едва не задевало рыжие кудри, ведьма помешивала жижу деревянной ложкой и приговаривала что-то так быстро, что Славка не могла разобрать ни слова. Погрев бубен над костром, Рогведа стала раскачиваться из стороны в сторону. Пластины на ее рубахе задребезжали. Ведьма закатила глаза. На лице проступил дикий оскал. Смотреть на нее было страшно.

Переглянувшись, служки начали медленно раздевать Славку и Аду, припевая что-то сиплыми голосами. Ступив в снег босою ногою, Славка охнула и тут же прикрыла рот рукою.

Ведьма дернулась, перестала петь и взглянула на Славку. Ее глаза загорелись яростью, а бледные руки сжались в кулаки.

Дав Славке подзатыльник, служка прошептала ей в самое ухо:

– Что бы ни случилось сейчас – молчи. Или умрешь.

Дальше все было как в страшном сне. Вскрикнув, ведьма вдруг закружилась перед ними, исполняя странный танец. Браслеты на ее руках позвякивали, амулеты постукивали. Издавая стоны и вопли, Рогведа вертелась волчком вокруг девочек, терлась о них полуголым телом. Пару раз даже лизнула каждую в лицо. Следом за ведьмой вился зеленый туман. Славка не понимала, шел он от Рогведы или от котла, но он обволакивал ее, одурманивал.

Славка почувствовала, как у нее подкосились ноги. Веки стали слипаться, ей было трудно стоять.

Ведьма стонала, поднимая руки к черному небу, усыпанному звездами. Голоса неподвижных служек, замерших печальными истуканами чуть поодаль, напоминали глухой гул. Зеленые языки пламени плясали на их бледных, обескровленных лицах.

Ведьма бросилась к костру. Хватая голой рукою жижу из котла, она стала рисовать круг вокруг Славки и Ады. В неистовстве Рогведа совсем не чувствовала жара огня, и, казалось, тот не мог навредить ведьме. Закрыв круг, ведьма вскочила на ноги и стала водить пальцами себе по лбу и щекам, оставляя разводы от жижи и снега, повторяя монотонно: «Торри – ям. Торри а-а-ам-м».

У Славки закружилась голова. Звуки и запахи пропали. Тело перестало чувствовать холод. Ее руки превратились в длинные крылья, а ноги вросли в землю. Она полетела, поплыла, заскользила над рекою в сладостном бреду. И вдруг вспорхнула выше деревьев…

Когда Славка очнулась, она не могла пошевелиться, не могла раскрыть усталых глаз. Оказалось, она лежала голая на снегу, но это ее нисколько не беспокоило. Ей было тепло и уютно. Она пребывала в сладостной томной неге. Почувствовав, как кто-то осторожно кладет ее на бок, девочка не противилась и даже замурлыкала что-то себе под нос. Холодные пальцы бережно, почти ласково потрогали ее ухо.

Но вдруг ухо пронзила страшная боль. Словно жидкий огонь проник ей в голову, выжигая изнутри все естество Славки.