Ловцы душ (СИ)

   - Правитель и Владетель Божественного Атла и присоединенных земель севера и юга, восхода и заката, суши и вод, недр и высот, Сиятельный Тимнеон...

   Все согнулись в поклоне.

   Раздались гулкие шаги. Я стояла, не поднимая головы, а самой безумно хотелось скорее взглянуть на того, чей лик так близко могли наблюдать только избранные. Шаги приближались. Передо мной, опустив голову, стоял Жрец, заслоняя вид на трон, так что увидела я только ноги властителя.

   - Я приветствую достойнейших из достойных, пришедших разделить с нами радость обретения нашей нареченной катцемаа...

   Я покачнулась и едва не упала. Дыхание замерло в горле, кровь отлила от лица. Этот голос... Не веря, не желая признавать свои догадки, медленно подняла голову, заглянула через плечо Кетцаля.

   Он не видел меня. Царственный, прямой, словно высеченный из камня, сидел на троне, в богатом облачении, ставший враз старше и внушительнее. Жесткий взгляд из-под длинных ресниц, упрямый излом бровей, перехваченные широким плетеным причудливым обручем длинные волосы цвета лунного молока...

   Мне показалось, мир вокруг меня рухнул, остался лишь этот кусок земли, на котором боги свели троих - девушку, несущую магию древних, всесильного жреца жесточайшего из богов и правителя самой прекрасной страны под солнцем.

   - Великий Жрец, - Тимнеон повернулся к Кетцалю и я едва успела опустить голову, чтоб он не увидел меня, - начни церемонию наречения.

   Кетцаль поклонился и вышел на площадку перед троном. Я отступила в тень у стены, оперлась на нее, спасаясь от слабости в ногах. Слуги проворно принесли и установили каменные чаши для священного огня. Остальные жрецы встали вокруг Кетцаля, сложили руки в жесте поминовения и затянули тягучий, пронизывающий душу стон. Великий Жрец опустился на одно колено, развел в стороны руки, закрыл глаза и запел посвящение Орису.

   Ничего не случилось. Ни дрожи, ни безволия, ни подчинения. Пение Кетцаля не затронуло мою душу. Я смотрела на Тимнеона и скорбь жгла мое сердце. Богам было мало забрать у меня самого родного человека, теперь еще они проложили пропасть между мной и тем, в ком я видела свое отражение.

   Он почувствовал мой взгляд. Повернулся и посмотрел в мою сторону, недоуменно подняв бровь. Тень надежно скрывала меня.

   И тут вспыхнул огонь в каменных чашах.

   Жрец закричал и изогнулся в божественном экстазе. Тимнеон побледнел и приоткрыл рот от изумления...

  В наступившей тишине в зал вошла невеста правителя в окружении служанок и танцовщиц.

   Тимнеон не мог оторвать взгляд от меня. Я тоже смотрела прямо, не отводя глаз. Все поняла, прочла на его лице. И еле сдержалась, чтоб не заплакать.

   Он отвернулся, собрался, смотрел на приближающуюся процессию и лишь побелевшие от напряжения костяшки пальцев выдавали в нем волнение.

   Кетцаль отошел назад, ко мне, освободив дорогу будущей правительнице. Шепотом спросил: "Ты боишься? Устала?" Я дотронулась до его плеча и отдернула руку от влажной горячей кожи. Он еще дрожал, приходя в себя после ритуала. Я упрекнула себя: он столько сил отдал служению, а теперь еще и тревожится за меня.

   - Господин, если пожелаете, мы уйдем, - шепнула ему.

   Он посмотрела на меня, затем перевел взгляд на правителя. Тот не сводил глаз с пышно разодетой девушки, медленно идущей к нему.

   - Я не могу уйти сейчас,- с сожалением произнес он. - Я должен их обручить.

   - Прости, повелитель,- склонила я голову.

   Он кивнул, довольный моей покорностью.

   Я перевела взгляд на девушку. О боги, она совсем ребенок! Идет, с трудом переставляя ноги под тяжестью надетых на нее украшений. Лицо напуганное, на глазах - слезы. Темные волосы волной почти до пят, кожа цвета солнечных плодов цивы - смуглая, согретая жарким солнцем. Но красива, даже сейчас, такая юная. И она разделит ложе с Тимнеоном...

   Я с удивлением прислушалась к себе: что это со мной? Сердце горит, душу рвет на куски. Я смотрю на невесту правителя и ищу в ней изъяны. Зачем? Мне стало трудно дышать, боль затопила грудь. Я едва сдерживала себя, не зная, куда деть нахлынувшую ярость. Огляделась - никто не видит. Легко повела руками - и порыв ветра ворвался в зал, поднял пышные юбки нарядов, сорвал тонкие покрывала, взметнул золотую пыль с каменных плит, закружил под восхищенные крики гостей. Тимнеон все понял, посмотрел на меня виновато, чуть покачал головой: не нужно. Я опустила руки ладонями вниз, и все стихло, лишь золотые искры продолжали кружиться в сумеречном неверном свете.

   Девушка подошла к трону, присела в поклоне, поцеловала руку Правителя.

   Кетцаль вышел вперед, соединил их руки и торжественно объявил о наречении.

   Едва он вознес хвалу Орису, связавшему души, зазвенели струны серебряных ксантов. Гости принялись выкрикивать посвящения Правителю и Правительнице, желать им многих лун в единстве и радости, доброй земли и щедрого приплода.

   - Дару, ты еще хочешь остаться? - спросил меня Жрец.

   - Как прикажешь, господин,- склонилась я.

   Он пригляделся ко мне.

   - Спустимся в сад, там чудесно в это время.

   Я снова поклонилась и взяла его за руку.

   - Кетцаль-ото! - раздался голос Правителя, и шум стих.