Ловцы книг

– Хитрый, зараза, – сказал Анн Хари по-русски и рассмеялся. – Нет чтобы просто так, наобум неизвестно с чем согласиться. Версию ему подавай! Ладно. Просто рядом с тобой хочешь, не хочешь, а исполняешься высокого смысла. Тебе даже ничего специально делать не надо, оно происходит само. А я, получается, не особо хотел, хотя когда-то сам об этом просил. Вообще только ради этого с тобой познакомился! Но на практике оказалось, трудная штука высокий смысл. Проще считать тебя невыносимым, сердиться на твои вымышленные грехи, убегать подобру-поздорову, не появляться неделями и при этом страшно скучать.

– Да, – безмятежно кивнул ШиКоНах. – Есть такая проблема. Рядом со мной многим трудно. Я в молодости по этому поводу страшно переживал. Потом, конечно, привык. А куда деваться. Ты, кстати, ещё очень стойкий. Герой, каких поискать.

– У меня сила воли, – улыбнулся Анн Хари. – Плюс, ужасно тебя люблю. Но важно сейчас не это. А то, что после того, как я вспомнил о прошлой жизни, мне вдруг стало с тобой легко. Видимо вместе с обрывками воспоминаний я наконец-то обрёл свой высокий смысл. Странный, но уж какой получился! И тебе ничего больше делать со мной не надо. Можно просто дружить.

– Смешная идея, – сказал ШиКоНах с таким мрачным видом, с каким обычно говорят: «вообще не смешно». – Ты, получается, совершенно не представляешь, что такое высокий смысл для человека. Мы же не книги, не улицы, не города. Наш высокий смысл – не знание, не идея, не задание, которое следует выполнить, не какая-то новая правда о нас. А просто состояние, в котором ты, как живой механизм, лучше всего работаешь. Наиболее полно и красиво себя проявляешь. Так понятно?

– Вполне, – буркнул Анн Хари, которому жуть как хотелось обидеться на снисходительную интонацию, но гораздо больше – дослушать до конца.

– Быть в таком состоянии – счастье. Но приходить к нему трудно. Для человеческой психики это обычно то ещё испытание – ускоренное развитие, стремительный внутренний бег. Поэтому находиться рядом со мной подолгу почти всем тяжело. Но с тобой-то совершенно другая история. Сам процесс перехода тебе даётся очень легко. Твой высокий смысл – состояние радости и любви, в которое ты и без меня регулярно приходишь. Оно с детства – не то чтобы твоя постоянная норма, но скажем так, одна из норм. Ну а рядом со мной это состояние для тебя неизбежно – раз, и всё. Поэтому я так смеялся, когда мы с тобой познакомились. Стоит такой и просит о том, что уже и так произошло!

– Между прочим, было довольно обидно, – заметил Анн Хари. – Но меня многие заранее предупреждали, что ты странный. Поэтому я тогда не ушёл. И ещё потому, что рядом с тобой было круто. Как будто ты куришь сигару из Тёнси, хотя ты ничего не курил.

– Вот именно. Со мной тебе было легко с первой встречи. А трудно – только с собой. Ты пытался не позволить себе быть счастливым. То ли хотел наказать за прошлое, то ли боялся, что слишком сильная радость окажется сном, ты вот-вот проснёшься в ТХ-19 и обнаружишь, что до сих пор там живёшь. То ли ещё что-нибудь, тебе виднее; неважно. Факт, что ты сопротивлялся своему высокому смыслу изо всех сил. Бессознательно, что осложняло дело. Не давало разобраться, что происходит, от чего именно тебе тяжело. А теперь ты вспомнил свою предыдущую биографию, рассказал мне, мы всё обсудили, пришли к тому, что оказаться одним из создателей Грас-Кана на любых условиях хорошо, и тебя наконец отпустило. Ты разрешил себе быть счастливым. А остальное случилось само.

– Да, похоже на то, – вздохнул Анн Хари. И, рассмеявшись, добавил: – Так вообще-то нечестно! Почему всегда оказывается, что ты умнее меня?

– Так просто живу дольше, – пожал плечами Ший Корай Аранах. – Было бы странно за столько столетий не поумнеть.

• Что мы знаем о жителях Сообщества Девяноста Иллюзий?

Что вот прямо сейчас Ташья Курати, рыжая женщина средних лет (двести в прошлом году исполнилось, закатила грандиозную вечеринку, у неё очень много друзей) курит в кабине машиниста паровоза; это вообще не положено, но Ташье Курати всё можно, потому что она и есть машинист.