Ловцы солнечного света

Марьяна кивнула, сдерживая дыхание, иначе, как ей казалось, сердце не выдержит. Ей тоже жутко хотелось его раздеть, изучить, прижаться к нему, в конце концов, так, как давно уже мечталось. Даже секса пока не хотелось, только прикосновений.

Она приподняла плечо, с которого Юсбер снял лямку летнего платья, потом второе — поддерживаемая его руками ткань осторожно опустилась вниз, беззвучно свернувшись на полу.

— Теперь я, — не выдержала Марьяна, дёргая за край его футболки.

Юсбер подчинился, поднимая руки, позволяя ей стащить футболку.

А потом сразу прижал Марьяну к себе — грудью к груди. От этого ощущения, от прикосновения горячей голой кожи, когда наконец-то тебя окутывает тепло, которого ты так долго ждала, Марьяна чуть не всхлипнула. А потом он её поцеловал и время стало тягучим и карамельным. Кровать у него оказалась точно такой же, как у неё, немного тесноватой для двоих. Однако им ничего не мешало — руки Юсбера блуждали по её телу, а Марьяна так же вдумчиво изучала его тело. Постепенно он нашёл несколько мест, от прикосновения к которым её почти передёргивало, а потом объединил прикосновения с поцелуями и совершенно неожиданно довёл её до конца.

Он сделал это руками, ошарашено поняла Марьяна, когда смогла связно думать. Одними руками.

И ей тут же захотелось сделать так же. Общие правила обращения с мужчинами всем известны, оставалось только найти нужный темп — и она смогла проделать с ним то же самое, что он с ней.

Одними руками.

Утренняя свежесть уже начинала сменяться жарой, Марьяна прижималась к его горячему, слегка влажному телу и хотела только одного — остаться здесь навсегда и выяснить, в конце концов, что будет, если он станет пользоваться не только руками. Одна эта мысль заставляла прижиматься к Юсберу сильнее и с нетерпением ждать очередного прикосновения.

Как водиться, идиллия, полная трепета и ожидания не могла длиться вечно.

— Юсбер! — дверь покачнулась от грохота. — Ты проспал, что ли? Выходи, давай!

Марьяна замерла, а потом подняла голову, заглядывая ему в глаза. Голубые радужки были намного красивее, чем её серые, а в купе с загаром, вот так, вблизи, вообще казались идеальным сочетанием.

— Утро наступило, — улыбнулся Юсбер. — Нужно идти.

Потом отвернулся к двери и закричал:

— Иди в мастерскую, не маячь под дверью! Скоро буду.

— Скоро буду? И всё? А где благодарность?! Животное!

В дверь ещё раз раздраженно шарахнули и раздались удаляющиеся шаги.

Юсбер снова посмотрел на Марьяну. Улыбка медленно сползала с его губ.

— Ты придешь вечером? — тихо спросил он.

— Да.

— Потому что мы не закончили?

— Потому что мне хочется прийти.

Он промолчал и Марьяна решилась:

— Скажи мне… почему ты не пытался ко мне подойти? Просто так?

— Ты ведь мажорка, — Юсбер разжал руки, отпуская её, отодвинулся и осторожно встал с кровати. — Наш статус несопоставим.

Марьяна тоже поднялась и пошла за одеждой, так же сиротливо лежавшей на полу.

— И что с того? Я же пыталась… Я же столько раз пыталась к тебе подойти и хотя бы поговорить!

Юсбер с искренним недоумением повернулся к ней.

— Когда? Когда окно сломала?

— Может, и неудачно, — согласилась Марьяна. — Но я пыталась.

— Я тоже, — вдруг признался он. — Пытался. Решился на днях, когда понял, что твой отдых скоро закончится и ты уедешь. Вечером пошёл к тебе, к твоему номеру. Даже не знал, куда тебя позвать… просто погулять.

— И что?

— Решил, ну пусть, выставлю себя дураком, но я должен рискнуть.

— И что? — тихо повторила она.

— Ты была не одна. Вы гуляли с Олегом. Ты с ним встречаешься? Я не хочу, чтобы ты встречалась с ним и со мной одновременно. Тебе придётся выбрать кого-то одного.

Марьяна невольно улыбнулась. Какой тут вообще может быть выбор? После Ловца-то?

— Почему ты улыбаешься? — тут же насторожился Юсбер.

Надо же, какой ревнивец. Оказывается, ревность, даже такая собственническая — это приятно.

— Я и не думала с ним встречаться. И встречаться сразу с двоими никогда бы не стала. А ты?

Озвучивать вопрос, почему это он позволял своей прежней подружке играть на два фронта, а ей позволять не собирается, она пока не собиралась. Сейчас больше волновало наличие этой самой подружки.

Он не стал волынить с ответом, ему плюс.

— У меня… вроде как существовала девушка. Но сейчас я ей позвоню и скажу, что всё кончено.

Марьяна внимательно смотрела в его лицо, непроизвольно ища в нём признаки вранья. Но нет — он не врал. Ещё раньше она подозревала, что Юсбер почти патологически честен, а сейчас сомнений в этом не оставалось. Одна из его черт, с которыми теперь придётся познакомиться и считаться. И отлично — Марьяна тоже не любила лжи, разве что теоретическую, во спасение, но пока с такой необходимости в своей жизни не сталкивалась.

— Я приду вечером, — повторила она.

Конечно, куда же ей теперь деться?

Юсбер улыбнулся, натягивая футболку и, распрямившись, резко провел по волосам рукой, что, видимо, в его исполнении обозначало расчёсывание.

Марьяне было не так просто расчесаться. Распущенные волосы так спутались, что выходить с подобным колтуном на голове на улицу для воспитанной девушки просто недопустимо.