Ловцы желаний

Тимофей еще раз громко позвал ее, но тщетно. От его возгласа пташка, клевавшая что-то на деревянном столе, перелетела на соседнее дерево. Тимофей приблизился к столу, на котором они еще совсем недавно устраивали обеды. Теперь их лагерь был пуст. Он надеялся нагнать ее здесь, но, видимо, не успел. Дальше идти он не хотел — тяжело было видеть их вдвоем. «Идиот! Попутал меня черт забрать этот проклятый камень!» — ругал себя он. Опал лежал у него в руке, и Тимофей решал, как с ним поступить. Хотел было сначала куда-нибудь зашвырнуть, но передумал, достал блокнот, вырвал страницу и, не найдя ничего более подходящего, нацарапал карандашом всего одно слово: «Прости». После этого положил листок на стол и придавил его сверху опалом. «Вдруг кто-то из них вернется сюда еще раз». Оглядев местность напоследок, Тимофей вздохнул и зашагал прочь.

Катя очнулась от какого-то толчка. Земля словно дрогнула. Вдали затихал какой-то гул. Она огляделась. Ужасно болела голова. Что это было? Показалось? Что за звук? Может, шумит в голове? Она вспомнила, как поскользнулась на валуне. Сейчас она лежала у самой воды. «Повезло еще, что упала не в реку», — подумала она.

Какая-то бумажка, гонимая легким дуновением ветра, перекатывалась по траве в направлении реки. Катя потянулась к ней, но в глазах вдруг потемнело. Она успела заметить лишь надпись на бумажке, но прочитать не сумела. Когда зрение вернулось, листок бумаги уже залетел в воду, стремительное течение тут же подхватило его и унесло прочь.

Катя ощутила, что жутко замерзла. Она до сих пор была без одежды. Осторожно приподнявшись, она нащупала кровь на своем лице. Кровоточила неглубокая рана выше левого уха. Стараясь не обращать внимания на головную боль, Катя достала из мешка носовой платок, подползла к воде и смочила его. Сначала она обмыла всю кровь с лица, затем намочила платок еще раз и приложила его к ране на голове. Не уверенная, что найдет в своей поклаже бинт, она достала свой любимый платок с темно-синим узором и повязала его на голову.

Сколько она здесь пролежала времени? Неизвестно. Надо было идти — Николай уже, наверное, волнуется. Катя поднялась на ноги, и ее сразу затошнило, в глазах снова потемнело. Она опустилась на колени и подождала, пока окончательно не пришла в себя. «Ну вот, всегда так — в самое неподходящее время», — подумала она, и от обиды из ее глаз брызнули слезы. На мгновение она вдруг ощутила себя такой одинокой… «Но это все неправда — он ведь ждет меня сейчас, а может быть, даже ищет».