Ловушка

Сколько просидела без движения, не сознавала. Очнулась от раздавшегося со стороны улицы стука. За окном посветлело. Раннее утро. Спохватилась. Стремительно всё вернула на место. Приоткрыв дверь, выглянула в тёмный коридор. Почувствовала, как устала. Тело требовало отдыха. В глазах появилась резь, как будто насыпали песка. Куда податься?

Примкнув кабинет, призадумалась. Далее следовала опочивальня отца, гостевые, в самом конце, возле кабинета графа фон Стесселя — покои Хельги. Туда она и пойдёт.

Скромное пристанище графини Хильдегард встретило запустением и плотно закрытыми ставнями. Вещи женщины отсутствовали. Портрет её матери, видимо, уехал вместе с ней. Кровать, застеленная покрывалом, оказалась без постельного белья. Две подушки, аккуратно завёрнутые в одеяло, лежали на краю и о свёртке благополучно забыли.

Сняв со скамьи в углу пустой медный кувшин, задумчиво вертела его в руке. Что-то не нравилось. Вероятность быть застигнутой врасплох во время сна казалась огромной. Прихватив куль с подушками и отреагировав на пыль сдавленным чихом, едва не выронила сосуд. Воровато оглядываясь по сторонам, благодаря Создателя о найденном фонарике, торопливо поднялась на третий этаж. Пройдя в самый конец в одну из убранных комнат, приткнула сосуд к двери. Подбив подушки и спрятав под них ремешок с кинжалом, с головой укутавшись в отсыревшее толстое одеяло, со спокойной совестью устроилась в деревянном коробе ложа.

Долго вслушивалась в тишину, согреваясь, утешая себя мыслями о скором возмездии.

Кто виноват в её смерти, выяснилось. Можно собираться в дорогу в замок Бригах. Малолетняя стерва получит по заслугам.

Болели глаза, омытые слезами.

Болела душа, сдавленная тисками тоски.

Содрогалась от омерзения при мысли об Эрмелинде и её сообщнице.

Задыхалась от бессилия и невозможности учинить расправу сию минуту.

Глава 34

Проснувшись, Наташа лежала без движения, чутко вслушиваясь в звенящую тишину. Не хотелось покидать нагретое местечко. Но естественная потребность организма звала подняться. Сколько времени она проспала? Кутаясь в одеяло, подошла к наглухо закрытому ставнями окну. В щели задувал ветер. Открывать его не стала. Который час? Фиона её определённо потеряла.

В сумрачном коридоре гулял ощутимый сквозняк.

Снова бесшумно кралась вдоль стеночки, не сводя глаз с поворота на лестничную площадку. Сюда, на третий этаж никто не поднимался без особой нужды. Это она поняла ещё тогда, когда устроила никому не нужную уборку.

Хотела, как лучше.

Хотела тепла и домашнего уюта.

Хотела счастья. Всем.

Что получила? Пулю в лоб.

Сумочка… Никогда ранее она не нуждалась в ней так остро, как сейчас. Там расчёска, бесценное зеркальце, косметический карандаш, помада, пилка, ножнички, дорожный набор с нитками и иглами, серебряная ложка с янтарём. Руки чесались вернуть вещицы законному владельцу — ей, пфальцграфине Вэлэри фон Россен.

За дверью в заветной комнате нашла завёрнутую в салфетку миску. Поверх тушёной капусты с луком и отварным очищенным яйцом, кусок хлеба и булочка с творогом. Усевшись на подоконник, быстро всё съела. Не помешал бы кубок горячего сладкого морса. Вспомнила, что на каминной полке в своём покое не заметила горшочка с кусочками сахара.

Пустую посуду поставила на место. Следовало пройти к себе и вынести грязное бельё. Легко!

Остановившись у выхода на лестничную клетку, из-за угла всматривалась в площадку второго этажа, изучала лестницу, ведущую на первый этаж. Из кухни доносился шум голосов.

Уже собиралась ступить на ступеньку, как из-за угла второго этажа показались Эрмелинда и Хенрике, направляясь вниз. Обе в тёмно-серых глухих платьях. У сестры на вороте блеснула знакомая золотая брошь с жемчугом. На появление женщин сердце отреагировало дробным неровным стуком.

— А чем ещё заниматься? — Голос экономки звучал уверенно и назидательно. — Это необходимо, хозяйка. Примерить два платья — не дюжину.

— Там холодно, — вяло возражала малолетка, — и портниха очень медленно намётывает швы.

— Зато как шьёт! — Успокаивала наставница недовольную. — Господин Хартман оценит. Эти ткани так вам к лицу. К цвету медвежьего уха изумительно подойдёт золотой жемчуг.

Сыщица задохнулась. Её жемчуг? Который она получила в благодарность за излечение Ирмгарда? Уф!.. Лицо залил жар.

Женщины свернули в левое крыло первого этажа. Неразборчивое ворчание «хозяйки» стихло.

Наташа, решив, что примерка двух платьев займёт немало времени, смело отправилась в апартаменты сестры.

Осторожно приоткрыв дверь, убедилась, что прислуги там нет. Покой прибран. Ничего не изменилось. Те же блёклые серые тона. Воздух… Приятно обволакивало теплом и лавандой.

На полке у зеркала стояла знакомая вытянутая костяная шкатулка кофейного цвета, рядом с ней лежала золочёная расчёска с обушком в виде павлинов. Подарок Вилли сестре. Тот самый, который он поднёс ей перед тем, как обнаружил интересное положение избранницы и после чего сбежал. Презент не пропал. Девушка усмехнулась. На блюде, застеленном мягкой ворсистой шерстью — белоснежный жемчуг — подношение Карла.