Ловушка

На негнущихся ногах, она добралась до каморы, где почивали Лисбет и новая прачка. Растолкав крепко спящих девок, кухарка путано изложила суть дела, заключив:

— Идёмте готовить суп.

Рябая, к этому моменту окончательно проснувшись, жалась к Фионе, выглядевшей не очень напуганной:

— Я не пойду.

Рыбка, почесав затылок, протяжно вздохнула:

— Хочешь, чтобы голодная неупокоенная душа сюда наведалась? Я пойду. Хоть и не знала вашу бывшую хозяйку, но думаю, мне такое благодеяние на том свете зачтётся.

— Не-не, — подхватилась Лисбет, — и мне пусть зачтётся. — Беспрерывно крестилась. — Я любила покойную госпожу.

Стряпуха от них не отставала, но участия в готовке не принимала. Сидела и дрожала, не сводя с двери настороженного взора.

— Как думаешь, — шептала Фиона, склонившись к Лисбет, помогая раздувать огонь в камине и кивая на Гретель, — она придумала про дух вашей прежней хозяйки? Сама супчика захотела?

— Да кто её знает, — надувая щёки, хлопала белёсыми ресницами Рябая. — Она побаивалась прежней хозяйки. Та строгая была, но справедливая. Если б не… — Замолчала, горестно вздыхая.

— А что с ней стало, с вашей хозяйкой? От чего упокоилась?

— Говорили, что сбежала с женихом, а по дороге на них напали и всех убили. Только Амали, её служанка, вдруг после всего этого попросила расчёт и съехала в Штрассбурх. Говорят, жених нынешней хозяйки пристроил её прислугой в дом к торговцу мясом. С чего бы это, а? Видели её на рынке как-то. Очень довольна.

— А что ж дух неупокоенным бродит? Не по-людски как-то, — вызнавала ведунья, проявляя неподдельный интерес, выбивая яйца в миску.

— Ох, говорят, что нечисто дело было. Её ведь в завёрнутом саване схоронили. С лицом что-то было. — Лисбет закрыла рот ладонью, округлив очи. Замотала головой: — Не-не, я не могу такое рассказывать. Вот она и бродит теперь, убийц ищет.

— Здесь? Почему здесь ищет?

— Не-не, — отмахивалась Рябая, наблюдая за закипающим молоком в котле. — Если, в самом деле, это неупокоенный дух госпожи Вэлэри бродит, я возьму расчёт. Она всех тут передавит. Видишь, силы копит, снеди просит.

— Проверять будем? — шептала Фиона.

— Кого? — обомлела девка.

— Как кого? Кто за супом придёт.

— А ты, что, не боишься?

— Так меня здесь не было. Я её не знаю, она — меня. А ты всё знаешь. Верно?

Вместо ответа Лисбет, закрыв рот руками, содрогаясь всем телом, сдерживала стон, тараща глаза на кухарку. Та, сгорбившись, приклеившись взором к двери, облокотившись на стол, застыла могильным изваянием.

— Значит, Рябая что-то знает? — посерьёзнела Наташа.